О персонажах

Каро и Котофей родились в разных мирах. Более того, в разных проектах. Их встреча не была предусмотрена ни одним планом. Но...

Однажды мне в голову пришла идея, и герои из разных набросков не только встретились, но и оказались женаты.

А ведь изначально Каро предназначалась совсем другому персонажу, и даже не была главной героиней.

Львы с Монте-Сантино

Настал сентябрь. Для кого-то это был просто сентябрь, а для учеников выпускного класса старшей школы имени Белиты ди Монте-Сантино этот сентябрь знаменовал начало последнего школьного года.

На второй день, спускаясь в школьный холл после занятий, я застал одноклассниц охваченными жарким спором. Лидетт Брохо и Каролин ди Сан-Гиро, окружённые группкой старшеклассниц, сошлись в непримиримом противостоянии.

– Да что ты вообще можешь знать о жизни простых работяг, девочка-с-горы?

Снова Лидетт изображает из себя вождя рабочего класса. Какая скука. Интересно, как ответит Каро? В прошлый раз она вдребезги разнесла Вильта. Тот тоже пытался строить из себя «защитника обездоленных», но юной сьере ди Сан-Гиро палец в рот не клади.

– Давайте подумаем, – Каро подпирает подбородок ладонью правой руки, изображая глубокую задумчивость. – Буханка хлеба стоит двадцать оболов. Килограмм сахара – восемьдесят. Говядины – три драхмы. Свинины – две с половиной. Для полноценного питания одному человеку в месяц нужно около сорока драхм. Снять квартиру в доходном доме – от тридцати до сотни. Зарплата портового рабочего – от трёхсот до пятисот драхм в месяц. Очень легко подсчитать, сколько, например, твоя семья на что тратит, и от чего твои родители отказываются, чтобы ты ходила в эту школу.

Лидетт пыхтит. Все знают, кто оплачивает её обучение в школе имени Белиты ди Монте-Сантино. Так же как все знают, что выпускницы этой школы сами становятся девочками-с-горы. Сьерами со склонов Монте-Сантино. Каро это тоже знает и безжалостно добивает Лидетт:

– Впрочем, твоя семья не платит за твоё обучение ни обола. Всё оплачено сьером ди Монте-Сантино. Леэна, – это уже к кузине, – ты, случайно, не в курсе, за какие заслуги юная сьера Брохо получила возможность учиться в лучшей старшей школе острова? Ведь именно твой папа вносит за неё плату.

Каро-о… Ну кто тебя тянул за язык? Хотя, ясно кто. Лидетт давно нарывалась и теперь получит по заслугам.

Кузина. Великолепная Леэна ди Монте-Сантино. Дочь главы семьи и потомственная чародейка. Она и кузен Леон спустились по лестнице следом за мной и теперь всё внимание обращено на них. Моё тоже, но мне легче. Я – единственный, кто не исходит по Леэне похотливой слюной, понимая, что рядом с Леоном ни у одного мужчины нет ни шанса. Леон и Леэна – две половинки одного целого. Для него не существует других девушек, для неё – других мужчин.

– Конечно, в курсе. – Глубокий голос кузины исполнен покоя. Кажется, ей безразличен предмет спора. – Наши дедушки были большими друзьями и компаньонами. Вот только сьер Брохо увлёкся азартными играми и юными танцовщицами из театра на Южной площади, на что и спустил всё своё состояние.

– Ах, – Каро делает большие глаза и прижимает ладонь к щеке, – так Лидетт у нас вовсе не из «простых работяг», о которых она так печётся?

– Каро, – вступает в разговор Леон, – заканчивай уже этот спектакль. Все знают, что к простым работягам семья Брохо даже близко не подходила со времён Второй Империи. За исключением красоток с Южной площади, конечно. Вот с ними у предков Лидетт были не только близкие, но и глубокие контакты.

По школьному холлу распространяется волна хихиканья. Собравшиеся вокруг одноклассники откровенно потешаются над Лидетт. Она стоит, сжав кулаки, её лицо и шея покрываются некрасивыми красными пятнами. Губы сжаты в нить, кажется, она готова наброситься на оппонентов. Но нет. Она не настолько глупа, чтобы устраивать драку с дочерью и племянником своего благодетеля. Вместо этого она успокаивается, окидывает нас полным презрения взглядом, резко поворачивается и уходит. Вслед ей несутся ехидные смешки.

Девочки-с-горы не прощают неудачниц. За прекрасными лепестками этих дышащих свежестью роз таятся острые, ядовитые шипы. Горе тому, кто протянет к ним руку, не озаботившись крепкой перчаткой.

Но вдвойне горе тому, кто протянет руку к Леэне. Леона не зря зовут «Львом с Монте-Сантино». Ему было пятнадцать, когда он голыми руками искалечил босса местных контрабандистов и нескольких его подручных. Тот слишком долго уходил от рук закона, уверовал в свою безнаказанность и посмел посягнуть на Леэну. Четверо головорезов попытались похитить её, обманувшись кажущейся хрупкостью. Все четверо теперь содержатся в специальной тюрьме для инвалидов. Леэну не зря зовут «Львицей с Монте-Сантино»

Каро приседает в шутливом реверансе.

– Повинуюсь, о лев со склонов Монте-Сантино! Спектакль окончен, актёры удаляются со сцены, занавес опускается!

– Браво. – Награждаю её несколькими хлопками. – Бисировать не нужно.

Смех Каро рассыпается по холлу пригоршней серебряных колокольчиков. С ней легко. Она единственная, кто не досаждает мне, изображая неземную любовь и страсть.

Леэна вторит смеху подруги.

Леон и Леэна. Ими невозможно не восхищаться. По праву считаются они красивейшей парой острова. Высокие, стройные. Она – жгучая брюнетка, гибкая как ивовый прут, длинноногая и лёгкая. Он – белокурый атлет, мощный и прекрасный, как юный бог.

– Почему? – отсмеявшись, с вызовом интересуется у меня Каро. – Неужели Золотой Мальчик с Юга лукавил, награждая аплодисментами и криками «Браво!» труппу островного театра?

– Нисколько, но на стоянке возле школы нетерпеливо бьёт копытами тысяча скакунов, жаждущих умчать прекрасную сьеру подобно урагану.

– Тысяча? Какой огромный табун! А сможет ли Золотой Мальчик с Юга совладать с ними?

– Предлагаю прекрасной сьере самой это проверить. Если сьера не боится.

– Сьера с детства дружит со львами, что ей какая-то тысяча лошадей? Вперёд, южанин, покажи своё искусство табунщика!

Каро решительно вскидывает подбородок и направляется к дверям. Под высокими сводами школьного холла разносится цокот её каблучков.

– Снова поедете на Западный пляж? – спрашивая, Леон завистливо вздыхает.

– Наверное. А вы, как обычно, к наставнице?

– Да. Арсенал расщедрился на целый литр эссенции. Вашей, алхимической. Будем зачаровывать патроны.

– Литр? С чего это они?

– Патруль видел корабли кнахов на горизонте. – Леэна хмурится, отвечая вместо кузена. – Готовятся к отражению нападения.

– Вот значит как… А до окончания строительства Купола ещё год… И пока накопители наполнятся…

– Эй, вы что там застыли? – раздаётся от дверей голос Каро. – Не вздумайте утащить Вина в свою душную пещеру! Вин, не поддавайся, сегодня нас ждёт скачка наперегонки с ветром!

Прощаюсь и быстрым шагом спешу к Каро. Улыбаюсь, пряча беспокойство.

– Мы обгоним ветер, прекрасная сьера! Он будет глотать пыль из-под наших копыт!

На острове Монте-Сантино отличные дороги, а «Торнадо-Трайстар» легко разгоняется до трёхсот с лишним километров. Мы обгоним ветер!

О магах и чародеях

– Почему Грасса? Ведь твой отец – Монте-Сантино?

– Родители поженились, когда мне уже было четыре.

– Расскажешь?

– Да нечего особо рассказывать. Они встретились в пятьдесят третьем, на Тонкаре. Мама была вольнонаёмным магом, отец – офицером морской пехоты.

– Это было во время нападения Орды Скунса?

– Койота. Скунсы были в шестьдесят шестом.

Ответив, сам удивился, что смог так спокойно это произнести.

– Ну да, Койота.

– Тонкару тогда удалось удержать. Мама вернулась в Элонис, отца перебросили на северное побережье. Тогда у вас как раз к власти пришли изоляционисты. Он даже не знал, что я появился на свет. Когда правительство Бискара отправили в отставку, он получил сразу пачку писем от мамы, удрал в самоволку и примчался в Элонис. Помню, мне он тогда показался страшным и очень суровым. Поначалу я его боялся. Потом оказалось, что он знает массу способов играть в солдатики и машинки. И рисует лучше мамы. И знает кучу песен. Они очень красиво пели дуэтом.

Дорога на Западный пляж идёт через весь остров. Сейчас она заполнена грузовиками и тракторами с прицепами. В сентябре на Монте-Сантино начинают сбор второго урожая, и все эти грузовики и трактора сплошным потоком вывозят собранное с полей. Разогнаться удаётся лишь на редких свободных участках, но Каро, обычно острая на язычок, за весь путь не отпустила ни одной шпильки.

Она вообще сегодня странная. То безудержно шутит, то замирает, кусая нижнюю губку, как будто в нерешительности или сомнении.

Перед поворотом на пляж Каро сказала:

– Давай проедем дальше. Я знаю одно место, там почти никого не бывает.

– Как пожелает прекрасная сьера!

– Да ну тебя… Я переоденусь, не подглядывай. Повернёшь налево на втором повороте.

С этими словами она скользнула на заднее сиденье. Доехав до указанной развилки, я притормозил.

– Здесь?

– Да. Мы проедем?

– Ну, пока вроде можем, дальше будет видно.

«Торнадо» – спорткар. Он не любит просёлочных дорог. Эта оказалась на удивление ровной. Она полого спускалась к морю и позволила нам доехать до небольшого пляжа, укрытого среди скал.

Я вышел из машины первым. Каро слегка замешкалась, и звук открывшейся дверцы я услышал, когда доставал из багажника сумку-термос и покрывало.

Закрыв багажник, я бросил взгляд на Каро. Она стояла вытянувшись с струнку, даже чуть-чуть приподнявшись на носки, отставив одну ногу чуть назад, будто готовая сорваться с места и нестись прочь со всех ног.

На ней не было купальника. На ней вообще ничего не было, лишь загар цвета молочного шоколада, гармонично сочетающийся с короткой каштановой шевелюрой.

Её взгляд… Он выдавал смятенье, но губы были решительно сжаты. Она взглянула на меня, и смятенье во взгляде сменилось вызовом.

– Здесь почти никого не бывает. Можно купаться без одежды.

Не отрывая взгляда от Каро, я молча начал раздеваться. Она, всё так же напряжённо следила за мной, а когда я оказался полностью обнажённым, как и она, спросила:

– Я тебе нравлюсь? Вот так? Я красивая?

– Да, – ответил и сам поразился, как хрипло прозвучал голос, – очень.

– Тогда догоняй! – развернулась и бросилась к морю.

Я несколько секунд любовался, как она, раскинув руки, летит над песком, почти не касаясь его, а потом понесся следом.