Очередное субботнее
Автор: Влада ДятловаУ меня сегодня маленькая радость. Вот никогда до определенного момента не думала, что некоторые незначительные вещи могут так радовать и казаться значительными.
У младшенького мои волосы — густая копна завивающихся под настроение и в произвольную сторону волос. Это наверное, единственное, что я вижу в них обоих лично от меня. Все остальное прослеживается по обоим семейным веткам, но не мое.
Я, видимо, испытывала к его волосам некоторый трепет. Даже на год не дала постричь. Хотя дочку не дрогнувшей рукой постригла. Но это не помогло — волосы в папину линию, тут ничего не поделаешь. Он долго ходил с кучеряшками, пока меня не стали спрашивать, что за пейсы я ему отрастила. Ну, постригла, призвав на помощь дорогую парикмахершу Инночку. Я думала, на этом трепет прошел. И носил он всегда короткую прическу, иногда что-то там выбривая на висках или затылке.
И вот больше двух лет назад, когда мы бежали, как зайцы, и немного осев, я попыталась организовать жизнь. Но получалось плохо, тяжело собрать себя из осколков. И он не особенно дал мне время ковыряться в осколках — взял станок и сбрил все налысо.
Скажете, да что такого?! Каких-то 3-4 сантиметра завивающихся в разные стороны волос? Но для меня это был шок. Не знаю, почему. Возможно, потому что демонстрация моей несостоятельности в решениях.
Потом мы вернулись. Но сын после налысо упрямо отказывался стричься. Представляете, что там отросло за два с половиной года, учитывая «фирменную» густоту?
Я давно потеряла надежду его уговорить. Я, вообще, во многом сдалась, отошла на более выгодные тщательно выкопанные рубежи. Но вот он сегодня внезапно постригся. Новая парикмахерша, хоть и не Инночка, но постригла его очень классно. Теперь ходит, привыкает к новой прическе. А я радуюсь. Уходит, что-то старое плохое
— Тебе к ней тоже стоит сходить, — посоветовал он.
И я думаю — пора. Надо отбрасывать старое, это к лучшему.
Из всех текстов, к этому у меня только Любава с косой:
— Пойдём, только немного опосля, — отвечает жених мой, — и не подобру. Сюда иди, говорю. Отвечай, где смерть колдуна спрятана! Я так обиду не спущу! Ещё и меч оставить?! Голову ему кладенцом отрублю, тогда домой и поедем. Говори, Любашка, где смерть его, идолища проклятого?
— Не знаю! — и вон из кухни в зал. Только не успела я проскочить. Ухватил меня Власт за косу и тащит к себе.
— Знаешь, паршивка! Пригрелась у колдуна, блудня? Где, спрашиваю?! — тянет меня волоком за косу.
— Не знаю! — реву я белугой, сковорода из руки выпала, задребезжала. Я пальцы Власта разжать на косе пытаюсь — да куда мне против богатыря? Вытащил он меня в зал, где ларец хрустальный висит. А перед ларцом Черномор стоит. Не зря кричала — услышал! Глаза у колдуна зелёным огнем светятся, в руке меч. Держит он его непривычно — клинок высоко поднят, на уровне глаз, гарда перед самым лицом.
— Ты, богатырь, оставь девушку в покое. Невелика доблесть — с безоружным воевать. Я тебе нужен, так иди сюда.
А Урманин меня не отпускает, словно щитом, прикрывается.
— Нашёл дурака? Мне добрые люди подсказали: пока иглу не разрубишь, тебя не победишь. Где игла, девка? — и отвесил мне такую оплеуху, что эхо под потолком загуляло. Щека и глаз сразу подплывать начали, из губы кровь течёт. Тяжелая у Власта рука, богатырская.
— В последний раз говорю, Урманин: оставь её в покое. Вон игла! В хрустальном ларце да в яйце. На самом видном месте. Глаза разуй!
Вижу, пальцы на левой руке Черномора знаком колдовским сложены, голубоватым светом изнутри наливаются. Но понимаю: не ударит Урманина, пока тот меня держит. За меня боится. Крутанулась я, косу выдирая нещадно, — да куда там! Мёртвая у Власта хватка. Выдернула из сапожка кинжальчик, подарок батюшкин. Не поранить мне им богатыря — ни доспех, ни кольчугу не пробить. Ой, косы, косы вы мои, долго служили вы мне. Больше служить не будете! Не глядя, отмахнула я косу под самый корень. Волосы, как хвост ящерки, у Власта в лапище остались, а я на пол упала и перекатиться только успела.
Заревел богатырь и мечом замахнулся. Вот и конец мне!
Лязгнуло перед самым моим носом так, что остатки волос дыбом стали. Искры во все стороны посыпались.
— Беги, Любава, — сказал Черномор, отталкивая Власта подальше. Я бы побежала, да ноги не слушаются. И тут мне в плечо Яга вцепилась и потащила
Ну, что ж пришло наверное, время «отрубить косу под самый корень», оставить в лапище судьбы только старое и не нужное