Возвращение

Больше некому плакать. Больше нечему здесь болеть.

Капли прожитых лет по воде пробегут кругами.

Безлимитный проезд поменяв на цветной билет,

Повзрослевшие дети один за другим приезжают в Гамельн.

Они бродят туристами, в зеленых блатных очках.

Прикасаются к стенам, стучатся впотьмах в квартиры.

Осадив барахолку, копаются в календариках и значках,

Протирают пустые окна от пыли и паутины.

Здесь стояло бюро, и отец подбивал счета.

Здесь играла сестренка и мама варила клецки.

И стреляли поленья и пахла дымком плита.

И бродячий шарманщик заливался на перекрестке.

Не осталось ни караульных, ни заспанных злых старух.

Словно платья, дома научились менять фасады.

Лишь в фонтане девчонка льет ручьи из протянутых к небу рук.

Тополя, разрастаясь, упорно берут в осаду

Ветхий город.

Узнаешь его во сне? 

Пробежишь по забытым улицам с криком «Здравствуй»?

От крысиных следов уже не чернеет снег.

По глазам запыленным своих различает братство –

Дети Гамельна это особый взгляд

На пустоту и верность, ошибки и недостачи.

Там, где другие шагают, они парят.

Там, где другие рыдают, они не плачут.

За плечами пять континентов, полсотни гор.

Шерпы, яки, тигры, колодцы, храмы.

Дети Гамельна научились стрелять в упор.

Но ни одна богиня не заменила мамы.

Вот они и вернулись – туда, где никто не ждет.

Где другие мальчишки курят за гаражами,

И читают, как два койота жуют пейот,

И танцует девчонка в слепительно белой шали…

Дети Гамельна строят город на букву Брем

И становятся музыкантами.

Ждут попутки.

Выбивают блюзы из заигранных всуе тем.

Упираются в гейс – никогда не касаться дудки,

Флейты, вистлы, саксофона, кларнета, нет

Никакого закона, есть только купон на счастье.

Но когда ворота города открываются по весне

Появляются дети,

Которым хочется возвращаться.