Визит в Космозо

Я уже успел забыть о проигранном Зойкой желании – но Соня, как оказалось, все помнила. Вскрылось это на биологии. Обычно, я не особо ей интересовался, предпочитая ОБЖ или математику – но тема нынешнего урока была прямо отвал башки:  «Разница в протекании беременности у мужчин и женщин». 

— Как? Как это вообще может быть? — вопрошал я, разводя руками. 

— Элементарно, — зевнула сидящая рядом со мной Зойка, — Просто нужно забеременеть не от человека.

— Не спойлери, — взмолился я, — у меня целая лекция впереди! 

Сразу после возвращения со слоя, Майя перебралась к Федору за парту. После «Большого откровения» – так мы с Зоей стали называть новость о том, что наши друзья по вечерам играют в одну и ту же тактическую игрушку, это выглядело довольно логично. Впрочем, они не флиртовали и не сидели, трогательно держась за ручки – они рисовали тактические схемы. Много тактических схем. 

Посмотрев на это Зойка хмыкнула и перебралась за мою парту. Это не было логичным следствием из каких-то моих поступков. Это просто случилось и все. Я кстати, не возражал. Иметь соседку по парте, даже такую язвительную как Зоя, было восхитительно! С ней можно было разговаривать, её можно было созерцать. Её можно было касаться локтем. До того, как Зоя ко мне пересела, я не понимал, как этого мне не хватало. 

Вот только вместе с большой радостью пришла большая ответственность. Оказавшись за Зойкиной партой – а именно так восприняли её переезд мои одноклассники, я каким-то неведомым образом начал считаться Зойкиным парнем. Человеком, несущим персональную ответственность за её каверзы и выступающим посредником между остальным миром и Зоей. 

От размышлений, меня оторвала открывшаяся дверь – но вместо биологички в класс вошла директриса – редкий гость на учебном этаже. Она сухо поздоровалась с классом, после чего начала шарить взглядом по партам, словно выискивая кого-то конкретного. Толстушку Соню, понял я, когда взгляд директрисы остановился. 

— Нет, — воскликнула Соня. 

— Да, — утвердительно кивнула директриса, — раньше надо было думать. Вот смотри, — тут она вытащила планшет, — у тебя хвостов, как у китайской лисички.

— О чем это они? — спросил я заметно оживившуюся Зойку. 

— Нерадивые ученики отправляются в контактный зоопарк, в качестве экспоната. В этот раз, как впрочем и во все предыдущие, выбор падет на Соню. Нефиг на уроках спать.  

— В смысле? — удивился я. 

— Космозо является самым крупным зоопарком в галактике. Было бы крайне невежливо не включить в его экспозицию людей – поскольку для большинства посетителей мы точно такой же инопланетный вид, как и все остальные обитатели зоопарка. 

— Но мы же разумные! 

— И что? Это не делает нас менее интересными. 

— По тонкому льду ходите. Чжен такой же фигней страдали. И чем это для них кончилось? 

— Ошибка чжен была в том, что они разумных похищали. А у нас всё на добровольной основе.

— Ну… — сказал я. 

— Ты лучше бы не спорил, а сходил и убедился сам. Там постоянная экспозиция – типичная земная семья. «Папа», «Мама» и «Бабушка» штатные сотрудники. А вот детишек, правда, приходится набирать по окрестным школам. Которые сплавляют в зоопарк разных сонь…

— Да что вы ко мне привязалась? — воскликнула Соня, — можно подумать, у нас желающих подежурить на выходных нет! 

— А они что, есть? — усмехнулась директриса. 

— Вот, смотрите, Зоя подежурить желает! — поднявшись, заявила Соня. 

— Нет, не желаю!

— Нет, желаешь. Ты мне желание должна. 

— Эй — Зойка подскочила как ужаленная, — не тебе, а классу! 

— А класс не против. 

Хор возгласов подтвердил правоту Сони. Я поморщился. Зойку одноклассники не любили. 

— Отказываюсь по праву обыденности! 

— Отказ не принимается, — набычившись, заявила Соня, — это школьная активность. 

— Требую третейского судью!

— Кто из вас пойдет, девочки, мне не важно. Но если мне позвонят из Космозо и скажут, что никто не явился, весь ваш класс будет ходить посменно до нового года. Я доступно излагаю? 

— Да, Анна Ивановна, — хором отозвались школьники. 

Когда дверь за директрисой закрылась, все собрались вокруг нашей с Зоей парты, окружив спорщиц. 

— В качестве арбитра Иван тебя устроит? — с нажимом спросила Соня.

— Вполне.

— А что это за «Право обыденности» вообще? — спросил я.

— Да! — уперев руки в бока, воскликнула протискнувшаяся к нам Майя, — почему я о нем ничего не знаю? 

— Это ограничение на желания, — сказал Сашка Пирогов, — нельзя заставлять человека делать то, что он раньше не делал. Типа, если человек никогда не ездил на роликах – то заставлять его проехаться вокруг школы на роликах нельзя. Он упадет и разобьётся. А если он уже на роликах ездил – то можно. Это же касается поцелуев и всего прочего. 

— Именно, — воскликнула Зоя, — я никогда не была в твоём контактном зоопарке, Соня. Поэтому от меня нельзя требовать выполнения этого желания. Так что соси бензин, подруга. В выходные заступаешь на смену. 

— Еще раз повторяю. Это обычная школьная активность! 

— А это еще что? 

— Ну, это типа, что можно загадать в желании всё, что относится к школьным делам. Даже если ты этого раньше не делал. Потому что всё, что относится к школьной программе заведомо безопасно и не нарушает нравственности, — пояснил Пирогов. 

— Дежурство в зоопарке оскорбительно! — воздев руки возопила Зоя, — Оскорбительно!

— А это не тебе решать. А Ивану. Верно? 

— Что? — переспросил я. 

— Ты должен решить, является ли дежурство в контактном зоопарке оскорбительным, — спокойно, разделяя слова паузами, сказала Соня.

— Потому что если оно является оскорбительным, то Зоя может это желание не выполнять, — добавил Саша Пирогов. 

И все одноклассники очень внимательно на меня посмотрели. Не с нажимом, упаси боже. Но с совершенно четким намеком в том, что я не должен подыгрывать своей подруге. 

— А сама-то что скажешь, Соня? — нервно поправив воротник, спросил я, — по тому, как ты от дежурства отбрыкиваешься, я начинаю думать, что оно тебя чем-то серьёзно оскорбляет.

— Честно? Ничем не оскорбляет. Это просто чудовищно скучно. Из развлечений там только панель с игровой приставкой, с которой постоянно зависают «папа» и «мама». И кухонный столик, с холодильником. 

— Если бы ты меньше играла с холодильником, а читала учебники, то это решило бы обе твои проблемы, — подняв указательный палец вверх, заявила Зоя. 

Эта фраза определила мой выбор. Как бы я не симпатизировал Зое, подыгрывать ей не входило в мои планы. Игра в желания – как и любая игра, не должна быть «в одни ворота». Нужно соблюдать баланс выигрышей и проигрышей. И поэтому я сделал то, что сделал:

— Я отклоняю возражения Зои! — сказал я. 

И тут же об этом пожалел. Потому что Зоя, побледнела как смерть, вытаращившись на меня полными слез глазами. «Ты меня предал, Иван!», без труда читалось на её лице.

— Хорошо, — тихо сказала она, — будет так, как ты решил. 

И спокойно вернулась за мою парту. Не ушла, не швырнула в меня сумкой. Даже не устроила скандала. Она просто сидела, с нейтральным выражением лица до конца занятий. И я довольно быстро забыл о случившимся. Занятия были интересные, да и после школы, мы не собирались идти домой, взявшись за руки. Не, то, чтобы я был против – просто не ходили и всё. 

Поэтому вспомнил я о Зойкиной экзекуции только на следующее утро, когда мне в дверь забарабанили в четыре руки Фёдор с Майей. Завернувшись в покрывало, я смотрел на них с явным неодобрением – на часах было одиннадцать, тогда как я собирался дрыхнуть до двух. 

— Синдзи! Ты опять комплиментировал на человечество? — воскликнул Федя, отодвигая меня в сторону здоровенной пластиковой коробкой, в которую были свалены компьютерные причиндалы. 

— Это обычная утренняя эрекция, — сказал я, — у всех такая бывает. 

— Неправда, — сказала идущая за ним Майя, — у меня ничего подобного не было. 

Подмышками Майя держала две плоские видеопанели, достающих практически до пола.

— Это еще что за великое переселение народов? 

— Нас из дома Фёдора выгнали, — вздохнула Майя.

— За безудержный секс в гостиной? 

— Можно и так сказать, — рассмеялся Фёдор. 

— Мы играли всю ночь. И практически победили в компании, — перебила его Майя. 

— Очень хорошо. А ко мне вы пришли отсыпаться? 

— Нет. Мы уже выспались на скамейках в парке. К тебе мы пришли играть, — сказал Федор. 

— Мы и тебя научим, если хочешь, — добавила Майя. 

— А давайте Зойку позовем! Она же в этом вроде шарит? — воскликнул я. 

— Зоя больше не играет. К тому же, сейчас она в Космозо. Благодаря тебе, кстати, — сухо сказала Майя.

— Да, чувак. Это было жестко. Просто воплощенный Зойкин кошмар! — рассмеялся Фёдор.

— В смысле? — удивился я.

— Так ты не знаешь? — сказала Майя, протягивая мне коммуникатор.  

 На нем, как и следовало ожидать, был открыт рекламный буклет Космозо. На первой странице, крупными буквами было написано: 

Не исправление ошибки, а упорство в ней роняет честь любого человека или организации. Мы помним, как нанесли оскорбление расе Фыр, удерживая их против воли в загоне с животными. Признавая вину, мы включаем человечество в число экспонируемых в зоопарке живых существ. Отныне и навсегда.

— Политики, — заметил я, — вину признали они, а на экспозиции страдает Зойка. 

— Ты даже не представляешь насколько прав. Листай дальше.

Пожав плечами, я свопнул по экрану. От пролистанных мной пары слайдов у меня волосы встали дыбом. По местным меркам в увиденном не было ничего сверхъестественного – выставочный зал, в центре которого была выстроена модель человеческого жилища: журнальный столик, диван, видеопанель на тумбочке, пара кресел, кухонный уголок с холодильником и душевая кабина. Самая обычная современная квартира, только без стенок, для удобства обозрения гостями зоопарка. 

Полагаю, что по этой же причине, находящиеся в демонстрационной квартире люди – молодая пара с младенцем, старушка и паренек подросток, примерно Зойкиных лет, были полностью обнажены. В остальном это была типично-земная ячейка общества – младенец возился с игрушками в манеже, старушка вязала, молодая пара пырилась в видеопанель, подросток откровенно скучал. Всё это сошло бы за банальную артхаусную фотосессию, если бы не наблюдающие за этим существа всех известных и неизвестных галактических видов, рас и культур – плотно стоящие за окружающей зоопарк красной чертой. 

— Это только мне кажется страшным, — сглотнув, сказал я, — здесь другое отношение к наготе.

— Зоя не человек здешней культуры. Она к нам в четвертом классе откуда-то из галактики перевелась,— сказал Федор.

— Даже в душевой она под полотенцем переодевается и потом в купальнике моется, — добавила Майя.

— Какой ужас! Зойка убьёт себя, — прошептал я.

— Неа. Зойка убьет тебя! — рассмеялся Федор. 

— Зойка сначала убьет тебя, а потом себя, — подытожила Майя. 

— Или наоборот. В общем, тебе хана! 

Я застонал, закрыв лицо руками. Больше всего мне хотелось вернуться в постель, закрыться одеялом и больше никогда оттуда не вылезать. Но если меня жизнь чему-то и научила, так это пониманию, что проблемы сами по себе не решаются. И что игнорировать их – только усугублять. 

— Я заменю Зойку на экспозиции, — сказал я. 

— Нет. Ты для этого слишком взрослый, — вздохнула Майя, добавив, — я тоже не подхожу. 

И мы не сговариваясь, посмотрели на Федю. 

— Вы совсем ополоумели! Это абсолютно неприемлемо, — взвизгнул тот. 

— Надо, Федя, надо, — сказал я, аккуратно беря его под ручку. 

— Я буду должна тебе желание, — проворковала Майя, беря его под руку с другой стороны. 

— Два желания, — оживился Федор, — у нас всё-таки два дежурства. 

— По рукам. Осталось только договориться с Соней о замене. 

— В смысле? — удивился я. 

— Если Зоя откажется выполнять загаданное Соней желание, её ждет коллективный бойкот.

Вздохнув, я вытащил телефон, чтоб позвонить Соне и потребовать отменить желание. Но та не стала брать трубку. После нескольких пропущенных гудков, сработал автоответчик, и хор девичьих голосов пропел: «Если кто-то громко плачет – довыпендривался значит». 

— Соня все предусмотрела, — нажал на отбой я.

— Мы сделали все что могли. Будем надеяться, что Зоя выдержит испытание,  — сказала Майя.

— Нужно поехать поддержать Зою, — сказал я. 

— Отличный план, чувак! Зоя будет счастлива, когда её унижение увидят знакомые, — рассмеялся Федор. 

— Я разденусь и выйду к ней. Тогда она поймет, что не одна. И что в ситуации нет ничего унизительного. 

— И тебя загребет полиция. Нагота у нас допустима только в парках и на пляже. Они даже Зойку арестуют, если она за красную черту, не одевшись выйдет. 

— Плевать, — отмахнулся я.

— Не заберут,— осторожно сказала Майя, — В законах есть лазейка. Я изучила этот вопрос, когда Зойка потребовала от меня явиться в одних бусах. Голым считается человек, у которого видно гениталии. Достаточно прикрыться рукой, чтоб у полиции не было вопросов. 

— Серьёзно? Полицейские настолько глупы? 

— Это как с пивом в общественном месте. Убирая алкогольный напиток в пакет, ты сообщаешь обществу, что уважаешь его нормы, — сказал Федор.  

— Отлично. Выезжаю. 

— Я в деле, — воскликнула Майя.

— ВАУ!!! — воскликнул Фёдор, добавив, — Тогда я тоже участвую. Зою полюбасу нужно поддержать. 

* 

Дорога до Космозо заняла у нас больше часа. Поскольку денег на авиетку у нас не было, нам пришлось добираться на метро. Верные себе Федор и Майя очень быстро начали обсуждать тактические схемы. Я сначала пробовал вслушиваться, но быстро заскучал – они сыпали игровыми терминами, в которых  я не разбирался. Внимание моё привлекло только упоминание имени Зои – в совершенно непонятном контексте. 

— Подождите! — взмолился я, — может быть, вы хотя бы сейчас расскажите, что в игре с Зойкой произошло? А то сплошные смешки и намеки. 

— А что тут рассказывать? Огребла наша выскочка по полной программе, — отмахнулся Фёдор. 

— Дело в том, что в «КОСМОФЛОТ» – так называется наш тактический симулятор, играют много офицеров Флота и Безика. Это очень нравится администрации игры – это лучшая реклама в мире. Поэтому они дали возможность переносить реальные должности в игру. Таким образом, адмирал космофлота, регистрируя своего персонажа, сразу получает адмиральское звание – нужно просто поставить галочку в анкете, — пояснила Майя. 

— Кажется, я догадываюсь, что произошло с Зойкой в игре. 

— В точечку, — рассмеялся Федор. 

— Неужели игра не проверяет что там игроки про себя пишут? 

— Проверяет. Но Зойка сумела как-то обмануть запрет. 

— Поставив галочку напротив графы: «Проходила (проходит) обучение в Академии Генерального штаба Космофлота», Зоя не соврала, — тихо сказала Майя. 

— Хоре свистеть. Туда только старикашек берут. 

— Там была приписка: «* или в инопланетных учебных заведения соответствующего ранга». Зоя училась не на Земле, в другом месте. 

— Колись уже, Майя. Ты стопудово что-то знаешь. 

— Я случайно подслушала, что Дина говорила по комму. Зоя перевелась к нам в школу из Академии Олимпиоников Кенконса. 

— Но как Холмс? Туда не берут людей!, — восхищенно присвиснул я.

— После того, как Госпожа Президент их феерически победила? Конечно берут. Просто не афишируют.

Академией Олимпиоников называлось престижное и крайне загадочное учебное заведение Кенконса. Когда-то, многие тысячи лет назад, один из первых Верховных Менеджеров осознал печальную закономерность – погибающий во славу державы герой не оставляет потомства, что приводит к тому, что гены героев исчезают из генофонда нации.

Осознав проблему, он решил её исправить. Отныне все военнослужащие Кенконса сдавали генетический материал. Который проращивался в суррогатных матерях – при условии совершении военным бессмертного подвига. Получившиеся таким образом дети воспитывались в Академии Олимпиоников. На самом деле это было не так, чтоб особо ужасно – по факту, детишки ничем не отличались от обычных сироток. У них были приёмные родители и даже относительно нормальное детство – если можно считать нормальным детство, когда тебя буквально с пеленок готовят стать военной элитой агрессивной звездной империи. 

— То есть Зоя посмертная дочь кого-то из земных героев? 

— Нет. Подобная практика идет вразрез с законами земного содружества. Зоя была зачата и рождена классическим способом. Этим, кстати, объясняются её трудности с социализацией – если бы она была искусственно выращена, эту особенность вырезали бы из генома. 

— А как она попала к нам в школу? 

— Это же Зоя. Вангую, что она завалила социальные тесты, — рассмеялся Федор. 

— Да, — кивнула Майя, — именно так. 

— Бедная Зойка, — вздохнул я, — для неё это стало трагедией. 

— Вы даже не представляете, насколько все было серьёзно. Несколько лет она находилась под медицинским контролем, пока в ситуацию не вмешался Ромб. Тут Зоя немного оттаяла – он может быть хорошим психотерапевтом, когда и если захочет. 

— А в игре-то чем кончилось? — после паузы спросил я, — слилась наша зазнайка? 

— Ах, если бы, — рассмеялся Федор, — зазнайка вынесла всех. 

— Серьёзно? 

— Поэтому и удалили. Она переиграла настоящих адмиралов. Те подали официальную жалобу и опротестовали результаты игры. 

— Это нечестно! Зоя действительно училась. 

— Формально Зою дисквалифицировали за внеигровые методы. Возглавляемый Зоей клан был никем и ничем. Она получила предложение от Альянса о поглощении и гордо отказалась. После чего время существования клана пошло на часы — противостоять мощи Альянса Зоя не могла вообще никак. Вот только в ночь перед решающей битвы, управляющие обороной базы Альянса офицеры дружно вышли из онлайна – каждому из них позвонила молодая женщина, с предложением поехать заняться сексом. 

— Это была Зоя, верно?

— Агась. Она создала фейковый аккаунт, с которого флиртовала с офицерами альянса в режиме «Нон-стоп». Удивляюсь, как у неё только ума хватило не спалиться, с её-то уровнем социализации. В общем, когда офицеры вышли из сети, считая что оборону будут удерживать оставшиеся на посту товарищи, Зоя атаковала. 

— База Альянса пала, — за Федором продолжила Майя, — Зоя захватила четыре дредноута-лансера и уничтожила возвращающиеся на базу войска. После чего над игрой нависла угроза установления тотальной единой власти. После такой победы игровой мир обнулялся, а Зоя навечно попадала в пантеон великих героев. Чего не происходило уже более двухсот лет. 

— Но Альянс только одна из четырех фракций. Оставшаяся тройка могла объединиться и вынести Зою с поля. 

— В реальной жизни – может быть. Но это была игра. Людям нравится все яркое и энергичное. Одиночки, неудачники, мелкие фракции, пираты и старатели – все бросились вступать в Зойкин клан. Армия росла как на дрожжах. Тогда я еще была зеленым новичком, на истребителе начального уровня. Но сразу и без раздумий вступила в клан Зои. И сразу получила под командование новенький крейсер. 

— А у меня был торговый корабль, — сказал Фёдор, — но я тоже сразу вступил. Как же это было великолепно! Ни до, ни после я не видел такого уровня игры. Зоя была богиней тактики. Враги выкатили против неё четырнадцать дредноутов. Она заманила их в астероидное поле и уничтожила, устроив кегельбан астероидами. К началу следующей недели её противники собрали абсолютно все силы, выведя на поле боя шестьдесят четыре дредноута – против Зойкиных четырех. 

— Довольно неравные силы, — задумчиво сказал я. 

— Ага. Шансы Зойки были заметно больше. Именно поэтому руководство оставшихся кланов обратилось к администрации игры с официальной жалобой. Контроль Альянса над дредноутами был восстановлен, а Зоя получила полугодовой бан. К тому же, её адмиральский аккаунт был понерфен до рядового. 

— А вот это уже западло, — воскликнул я. 

— Зоя тоже так считает. Поэтому больше не играет, — сказал Федор. 

— Она очень тяжело перенесла поражение. Даже попала в больницу. По официальной версии – из-за переутомления. Но мы то знаем правду, верно? 

— НАША ОСТАНОВКА ДУРЫНДЫ! — внезапно заорал Федя. 

И мы, не разбирая дороги бросились к закрывающимся дверям поезда, выскочив буквально в последнюю секунду. И сразу оказались на окраине огромной толпы – состоящей преимущественно из людей. 

— Это что, очередь в Космозо? — холодея, спросил я. 

— Нет, — ответила нам бойкая старушка, потрясая зажатым в руках плакатом, — мы пришли требовать освобождения кошек-поджигательниц. 

Я вздохнул. Эту историю уже второй месяц мусолили новостные агентства. Обычные, домашние кошки настолько сильно эволюционировали за три сотни лет моего отсутствия, что стали способны на простые логические выводы. Именно этим эксперты объясняют события, случившиеся в одном из приморских поселков – устав от шумных соседей, уличные кошки натаскали им под окна кучу мусора, которую попытались поджечь украденными в магазине садовыми спичками. 

Никакого реального вреда эта акция не причинила – от самого магазина за кошками следил сотрудник полиции, удивившийся странной активности. Именно его действия и послужили причиной поднявшейся бучи – спрятавшись за деревом, он более получаса наблюдал за тем как кошки пытаются поджечь кучу листьев. Выходило это у них откровенно плохо – у бедняжек лапки! Но когда листья все же разгорелись, полицейский вышел, потушил костер из огнетушителя и арестовал кошек – которых вскоре судили судом присяжных, приговорившим их к году исправительных работ в Космозо. 

Но история на этом не завершилось – предоставленный кошкам общественный адвокат опротестовал решение суда, подав встречный иск к полицейскому. По введенному триста лет назад антипровокационному закону, полиция не имела права наблюдать за готовящимся преступлением – она должна пресекать его сразу, как заметила, не дожидаясь наступления тяжких последствий. Полицейский, в свою очередь, объяснил своё бездействие тем, что не мог представить, чтоб кошки на самом деле решили устроить поджог. 

Обе эти точки зрения быстро собрали кучу сторонников, поляризовав общество, как всегда бывает, когда ситуация спорная. Сами кошки тоже подлили масла в огонь – общающийся с ними через зоопсихолога юрист заявил, что его подзащитные испытывают сильную ненависть к людям. Такую сильную, что даже кушать не могут. И поэтому должны быть немедленно освобождены из под стражи – до наступления тяжких последствий. На днях апелляцию по делу должен был рассматривать верховный суд, а пока народ собрался у места заточения кошек, агитируя и размахивая плакатами. 

Пробравшись между двумя орущими толпами, мы вышли на организованную полицией узкую, огражденную металлическим барьерами тропу к Космозо. Вот здесь публика уже походила на посетителей зоопарка – родители, с детишками, одинокие парочки и огромное множество ксеносов всех цветов и размеров. 

Дойдя до входа очередь разделялась – ксеносы, в основной своей массе спешили к кассам приобретать билеты за имеющуюся у них инопланетную валюту, тогда как земляне сразу шли к турникетам, оплачивая проход через коммуникаторы. Я же встал, словно натолкнувшись на невидимое препятствие. 

ЦЕНА БИЛЕТА: ВЗРОСЛЫЕ – 100 рублей.

ДЕТИ, РОЕВЫЕ ФОРМЫ ЖИЗНИ и КОММЕНСАЛЫ – 25 рублей.

Военные, полицейские и ортодоксальные противники денег – бесплатно. 

Дело было даже не в том, что это было просто очуметь, как дорого. У меня просто не было таких денег! 

— По мне это не заметно, — осторожно заметил я, — но я являюсь ортодоксальным противником денег.

— По тебе это не заметно, но ты всё еще школьник. Пройдешь по Пушкинской карте. 

— В смысле? — удивился я. 

— Прочитай любой мой стих и проходи бесплатно, потомок, — раздался голос из-за спины. 

Повернувшись, я увидел невысокого мулата с бакенбардами и умным, интеллигентным лицом. Конечно же я его узнал – это был Александр Сергеевич Наше Всё, собственно персоной. Точнее, голографическая проекция под управления ИИ. 

— Мой дядя… ээээ… — сказал я, — самых честных правил. 

— Банально, — рассмеялся Пушкин, — но на первый раз сойдет. 

— Мы добрых граждан позабавим. И у позорного столпа, Последнего царя удавим, — сверкая глазами, продекламировала Майя. 

— …Кишкой последнего попа, — воскликнул Пушкин, — проходи, яростная девушка. 

— С утра садимся мы в телегу, Мы рады голову сломать. И, презирая лень и негу, Кричим… — велеречиво пропел Фёдор, 

— Проходим, просто проходим, — закончил за него Пушкин, добавив, — Молодцы, помните меня. 

Мы сразу же проскочили через открывшийся турникет, пройдя внутрь. В фойе было шумно – шумела толпа, бубнили экскурсоводы, кричали дети. Сориентировавшись по горящим над толпой вывескам: ЗВЕЗДНЫЙ ЗВЕРЬ, КОШКИ ПОДЖИГАТЕЛЬНИЦЫ, КОНТАКТНЫЙ ЗООПАРК, ПОБЕГ ГЕРОЕВ ФЫР, ГАРДЕРОБ, я поспешил вперед.

— Подожжи, Ваня, — остановил меня запыхавшийся Федя, — давай сдадим одежду в гардероб. 

— Какую одежду? — сначала не понял я. 

— Всю, — сказала Майя, — ты же не забыл, зачем мы сюда приехали? 

Я сглотнул. Идея, еще час назад казавшаяся мне здравой и остроумной, больше не казалась таковой. 

— Ну, не прямо же здесь раздеваться, — промямли я. 

— А чего тянуть? 

— Нет. Вы как хотите, а разденусь в туалете. И бочком, бочком, направился в сторону горящих над головой пиктограмм: М, Ж, К, А. 

Зы. На КДПВ арт откуда я взял идею.