Визит в Космозо II

Продолжение. Начало в предыдущем выпуске:

В фойе было шумно – шумела толпа, бубнили экскурсоводы, кричали дети. Сориентировавшись по горящим над толпой вывескам: ЗВЕЗДНЫЙ ЗВЕРЬ — КОШКИ ПОДЖИГАТЕЛЬНИЦЫ — ТАНЦЫ ТИНЕА — КОНТАКТНЫЙ ЗООПАРК — ПОБЕГ ГЕРОЕВ ФЫР — ГАРДЕРОБ , я поспешил вперед.

— Подожжи, Ваня, — остановил меня запыхавшийся Федя, — давай сдадим одежду в гардероб. 

— Какую одежду? — сначала не понял я. 

— Всю, — сказала Майя, — ты же не забыл, зачем мы сюда приехали? 

Я сглотнул. Идея, еще час назад казавшаяся мне здравой и остроумной, больше не казалась таковой. 

— Ну, не прямо же здесь раздеваться, — промямли я. 

— А чего тянуть? 

— Нет. Вы как хотите, а разденусь в туалете. И бочком, бочком, направился в сторону горящих над головой пиктограмм: М, Ж, К, А. Майя и Федор поспешили вслед за мной. Не сговариваясь, мы выбрали двери А – Асексуальный. Это туалетное помещение обычно было самым большим и предназначалось для людей и существ, не заморачивающихся вопросами пола. Зайдя в кабинку, я стянул одежду, свернув её в плотный сверток и засунув подмышку.  Потом набрал полные легкие воздуха, закрыл ладонями пах и вышел наружу. 

Несколько секунд я стоял, ожидая что все собравшие в туалете люди заулюлюкают, показывая на меня пальцами. Но это не произошло. Тогда я осторожно приоткрыл глаза и облегченно улыбнулся. На меня никто не смотрел. И тут я увидел Майю. Прекрасная, как греческая богиня, наша смуглая леди сонетов стояла в позе и костюме Венеры, с картины Боттичелли, всем своим видом излучая одновременно невинность и сексуальность. 

Я огляделся, предполагая что все взгляды – мужчин, женщин, детей и ксеносов – обязательно должны были быть направлены на Майю. Но нет. Всеобщее внимание привлек разве что довольно ухающий Федор. Несколько дней утренних занятий на тренажерной площадке породили в нём уверенность в собственной неотразимости – так что сейчас он любовался бицепсами — по очереди напрягая и разглядывая их в зеркало. 

— Ёу, чувак! — воскликнул Федор, — тебя только за смертью посылать.  

— Боялся выйти. Думал, что будет стыдно, — честно признался я. 

— Проблема "ой все будут голые" существует только пока все одетые, — рассмеялась Майя. 

— А ты-то откуда знаешь? Ты же в тоталитарной секте росла. 

— Нагота была важной частью наших ритуалов. Я танцевала танец семи покрывал. 

— Расскажешь? — оживился Фёдор, — в деталях и подробностях?

— Даже покажу, если будешь себя хорошо вести. 

— Давайте оставим одежду здесь, — перебил воркующих голубков я, — её ведь не украдут? 

Ходить со свертком в руках, одновременно прикрывая ладошкой пах, было не особенно удобно. 

— Одежду у нас не воруют, — рассмеялся Федор. 

Оглядевшись по сторонам, я положил сверток с одеждой на стеллаж для забытых вещей, около которого стоял диковинный полупрозрачный кактус, растущий из кадки на колесиках. Майя с Фёдором, переглянувшись, сложили свои вещи возле моих. После чего мы переглянулись, и гуськом вышли в холл. 

Не могу сказать, что наше появление прошло совсем незамеченным. Но люди обращали на нас внимания не больше, чем на каких-нибудь ксеносов. Полагаю, что большинство людей принимали нас за них – в галактике было просто дофигища разных культур. Поднявшись по лестнице, мы оказались в огромном зале контактного зоопарка. Идущая из холла людская река закручивалась здесь водоворотом, разделяясь на десятки потоков, идущих к тематическим зонам разных планет – холодных, жарких, водных, буйных и темных. 

Саму зону контактного зоопарка не было видно от входа – её заслоняла плотная толпа посетителей. Но даже до входа доносился знакомый до боли резкий, противный голосок Зойки. Что она там вещала, было не разобрать, но по интонациям было очевидно, что Зоя читала лекцию. 

Обдумывая случившиеся, я приставлял себе разные варианты поведения Зойки в контактном зоопарке. Возможных предположений у меня было огромное множество: Я готов был увидеть свернувшуюся улиткой в одном из темных углов дрожащую Зойку, сидящую с учебником за столом и скрежещущую зубами Зойку и даже Зойку, стоящую по стойке смирно и взирающую на толпу ненавидящим взглядом. 

Читающей лекцию Зойки среди этих вариантов не было. Но по факту, она была. 

Протиснувшись через толпу я увидел идеалистическую картинку. Зоя увлеченно рассказывала двум пухлым амфибиям про синхронизацию биологических и лунных циклов, попутно рисуя на взятой с детской площадке грифельной доске приливные волны. При этом, Зоя была очевидно обнажена – вот только совершенно не казалась голой – настолько уверенным и спокойным было её поведение. В следующую секунду, Зоя увидела нас. Глаза её расшились… 

— А чего это вы голые? — спросила она.                                                          

— Мы… это… поддержать… пришли… тебя… — потея и задыхаясь, выдавил я. 

— Огромное вам спасибо! — с сарказмом воскликнула Зоя, уперев руки в бока. 

На секунду, глаза её затуманились, словно она вспомнила что-то важное. 

— Нет, не так, — выдохнула она, — я не хочу грубить. Я честное слово рада, что вы пришли меня попроведывать. Просто удивлена вашим внешним видом. 

— Мы решили, что ты стесняешься наготы. Вчера ты казалась очень недовольной. 

— Проигрывать ненавижу. Да и скучать две смены, поначалу показалось ужасным. 

— А сейчас уже не кажется? 

— Это лучшая работа в мире! — рассмеялась Зойка. 

Мы удивленно переглянулись. 

— Я им интересна, — она обвела рукой толпу, — как эксперт. Как представитель человечества. Они не оценивают и ни с кем меня не сравнивают. Здесь я могу просто быть собой. 

— Мы думали, что тебе не понравится находиться у всех на виду, — сказала Майя. 

Неожиданно, эта фраза вызвала бурное веселье у Зойки. «У всех на виду», повторяя она, согнувшись и стуча кулачком по коленкам. 

— Могла бы и пояснить что не так, — обиженно сказала Майя. 

— Без проблем. У меня как раз обед. Пойдемте, я расскажу, а заодно и экспозицию посмотрим, — сказала Зойка, добавив, — только лучше одеться. 

И она подбежала к скучающей в кресле старушке, меланхолично вяжущей самый длинный в мире носок. Или свитер для питона? В общем, что-то нечеловечески длинное и бесформенное. Прошептав, что-то ей на ухо, Зойка побежала в нашу сторону, выскочив за пределы, очерченные красной линией. 

— Зоя! — воскликнули хором мы.

Девушка скорчила умильную гримаску, словно не понимая, о чем идет речь. 

— Гениталии, — театральным шепотом напомнила ей Майя. 

— У женщин внутри тела. Я с утра это уже полиции объяснила, когда за кофеем бегала. 

— Зоя, — выразил общее мнение Фёдор. 

И мы некоторое время шли молча. Потом я почувствовал, как чей-то холодный палец скользит по моей спине. 

— А ты ничего такой, мускулистый, — сказала Зоя, когда я в панике обернулся. 

— Я тренировался, — смущенно пробормотал я, — Хочешь знать, откуда эти шрамы?

— Дома драконил кошку?

Я заскрипел зубами, проклиная день, когда связался с этим чудовищем. Хотя, на самом деле, конечно не обиделся – на дружеское подтрунивание не обижаются. Добравшись до туалета, мы вошли внутрь и остолбенели. Полупрозрачный кактус, возле которого мы положили одежду, больше не был полупрозрачным. Внутри него, словно в снятом рапидом тайфуне, вращались лоскутки, в которых я, без труда узнал фрагменты сарафана Майи, чёрной толстовки Фёдора, моей собственной гавайки, шорт и нашего нижнего белья. 

— Вот жеш тварь! — выразил общее мнение Фёдор. 

— Серьёзно? — воскликнула Зоя, — Вы сложили одежду в пределах достижимости хеффулианского поглотителя? 

— Ну… наверное, да. 

Лицо Зойки осветилось радостью, словно ей прямо сейчас присвоили адмиральское звание. 

— Это был опрометчивый поступок, — с трудом сдерживая смех, выговорила она.

— Это была глупость! — вздохнул я, — абсолютный идиотизм!  

— Не бери в голову. Любой может ошибиться, — неожиданно заявила Зоя.

Я огляделся по сторонам. Нет, с неба не попадали камни, а из писсуаров не повылезали щупальца чудовищ. 

— На входе магазин с футболками, — сказал я, — мы можем их купить. Дорого, но что делать? 

— Я могу купить всем футболки, — сказала Майя, — но для этого нужно вернуть коммуникатор. 

И она показала рукой на поглотителя, внутри которого вращались наши коммуникаторы. 

— Всему вас надо учить! — воскликнула Зоя. 

После чего ударила кулаком в мягкое пузо поглотителя. Тот дернулся, приоткрыв расположенный на вершине полупрозрачного конуса рот. Схватив его за край, Зойка энергично нагнула судорожно машущий щупальцами поглотитель, после чего залезла рукой внутрь, прямо в прозрачную слизь. Нашарив там коммуникаторы, она по очереди передала их нам. 

— Отмывайте их быстрее от слизи. Она жжется! — воскликнула Зоя. 

Сама она уже отмывала руки в умывальнике, обильно взбивая пену. Я подозрительно посмотрел на её спину. Зойка подняла глаза, уставившись на меня через зеркало. 

— А где твоя одежда, Зоя? 

— В… гардеробе? 

— Точно? 

— Может да, а может и нет. 

— Зоя! — в сердцах воскликнул я. 

— Хорошо! Я тоже тут слегка прокололась. Теперь твоя душенька довольна?  

— Любой может ошибиться! — нравоучительно подняв палец, заявил я. 

— А этот твой любой может так? — воскликнула Зоя. 

После чего она подошла к закрытому шкафу для швабр и набрала на панели код. Стеклянные двери распахнулись, явив свету пещеру сокровищ клиринга. Пошарив по полкам, Зоя кинула нам несколько комбинезонов, ярко белого цвета, с логотипом «КОСМОЗО» на спине. 

— Зоя, ты супер. Как узнала код? 

— Методом социальной инженерии, естественно. У уборщика спросила. 

Натянув на себя безразмерный комбинезон, я раздавил вшитую в ворот капсулу. Ткань зашевелилась, скукоживаясь как шагреневая кожа. Утянувшись по фигуре, комбинезон замер. Я восхищенно присвиснул, оглядывая нашу команду – в блестящих, обтягивающих комбинезонах мы смотрелись как персонажи старинной космической фантастики. 

— А как какать? — спросил безуспешно пытающийся заглянуть себе за спину Фёдор. 

Ответом ему был коллективный печальный стон. 

Выбравшись из туалета, я задумчиво огляделся. Экспозиция Космозо была слишком внушительна, чтоб её можно было осмотреть даже за неделю. Не стоило и пытаться. Но выбрать какое-то одно направление, которое можно посмотреть за день – тоже было тяжело. Мне хотелось оказаться везде и сразу. 

— Ну что, с чего мы начнем экскурсию? — спросил, в надежде, что выбор сделают за меня. 

— С кошек поджигательниц, конечно, — заявила Зоя, — Они кушать в неволе отказываются, так что их недоброжелатели колбасой травят. Я с утра уже выпросила у них колбаски. Может и вам что перепадет — цены в местных кафешках кусаются. 

— Конечно кусаются. Это же зоопарк, — заметил Федор.  

Проходя мимо, я заметил, что толпа посетителей, собравшаяся возле контактного зоопарка с временно бездетной семейкой, заметно поредела. В Зойке несомненно, было что-то, что приковывало к ней внимание. И это, очевидно, была не красота. И даже, очевидно, не ум.

Впрочем, её популярность не шла ни в какое сравнение с популярностью кошек-поджигательниц. Соседний с человеческим зоопарком зал был заполнен под завязку – посетители бродили по сложной системе тропинок, выстроенных из ленточных ограждений, только для того, чтоб пройти мимо небольшого стеклянного куба, в котором сидело штук шесть самых обычных домашних кошек. 

— Фу, очередь, — воскликнула Майя. 

— Не забывай, мы сейчас работники зоопарка, — прошипела Зойка, пролезая под ленточку.

Переглянувшись, мы нырнули вслед за девчонкой. Один раз, второй, третий. Поднявшись в очередной раз, я понял что добрался до центра тайфуна – крохотного свободного пятачка, в бескрайнем море голов. Около меня возвышался стеклянный контейнер о отверстиями в стенках. 

— Обычные кошки же, — пробасил сзади Фёдор, — чего народ возбудился?

— Больше всего на свете простые люди обожают смотреть, как течет вода, горит огонь и как одни разумные существа унижают других, — заметила Зоя.

Я печально вздохнул. Тема была мне знакома. Впрочем, сидящие внутри стеклянного куба толстые, мрачные кошки не выглядели особо униженными. Скорее, они смотрели на нас как мыши на крупу — с чувством осознания подавляющего превосходства. Обойдя клетку по окружности, я посмотрел на лежащие на столе мясные деликатесы – охотничьи колбаски, слайсы буженины, ломтики копченой говядины, куриные окорочка и прочее... прочее… прочее… Всё это было настолько красивое, свежее, натуральное, что рот у меня сразу наполнился слюной. Я уже несколько месяцев питался в школьной столовой – где вся еда была натуральная и полезная. Но даже близко не такая вкусная. Конечно, в теории я мог купить всё это в магазине, вот только подобные деликатесы были мне не по карману. Но всё равно идея таскать колбасу у кошек показалась мне неприятной. Было в ней что-то глубоко неправильное. 

— Привет, коллеги, — Зойка помахала кошкам рукой, — мы возьмем у вас немного колбасы? 

Кошки никак не отреагировали. Если не считать за реакцию нервное подергивание ушами. Пожав плечами, я ухватил со стола колечко краковской. Кошки развернулись и синхронно зашипели. Я тут же положил колбасу на место, но нет – кошки привстали, раздулись как меховые шары и продолжали шипеть. 

— Сзади, — прошептала мне Зойка. 

Я обернулся и увидел нечто по настоящему странное – по освобожденному от публики проходу, к нам приближалась самая странная процессия из виденных мной сегодня. Возглавляла процессию чудовищно неприятная тварь – похожая на облезлую лисицу высокая самка незнакомого мне вида ксеносов, с вытянутой лошадиной мордой и огромными желтыми глазищами ночного существа. Одета она была в короткую кожаную юбку, делавшую её похожей на самую страшную в мире проститутку и (почему-то) одинокий кожаный сапог на левой ноге. По бокам от ксеноледи гордо вышагивали прекрасный золотистый ретривер, в попоне с золотыми вензелями и угольно черный мужчина в домотканом платье с вышитым вручную орнаментом.   

— А это что еще за чупакабра? — не отводя от чучела глаз, прошептал я.  

— Земной министр по делам национальностей. 

— Серьёзно? Она же не человек. 

— Она из народа мумь. Спасаясь от великого истребления, несколько их семей перебрались на Землю во времена позднего средневековья, но не смогли сохранить культуру. Они скрывались в заброшенных строениях до середины двадцать второго века.

— А министр-то она почему? 

— По традиции. Пост министра по делам национальностей всегда занимает представитель самой угнетаемой земной общности. До неё этот пост занимал ретривер Карамель из вида неопсов. Сейчас он работает советником министра. 

— Круто, — сказал я. 

Подойдя к кубу с кошками, Мумь протяжно завыла, указывая на кошек когтистым пальцем. Стоящая за ней псина приподнялась на задние лапы и стала что-то шептать на ухо мужчине с орнаментом. Тот, в свою очередь, что-то быстро набирал на клавиатуре универсального переводчика, издающего типично кошачье мяуканье. Кошки внимательно прислушивались к издаваемым коробочкой звукам, постепенно успокаиваясь и сдуваясь. 

— Интересно, что она говорит? 

— Неужели непонятно? — фыркнула Зоя, — Мумь наконец нашла, на кого можно свои обязанности министра свалить. Сейчас она присвоит кошкам статус молодой нации, после чего объявит амнистию и передаст полномочия. 

— Так эти поджигательницы-же людей ненавидят! — воскликнул я. 

— Мумь тоже не только лампочки в заброшках жрала. Госпожа Президент нашла лучшее решение проблемы обиженных меньшинств – сходу встраивать их лидера в существующую систему ценностей, на высокую должность – чтоб не было соблазна отказаться. Это хорошо лечит ущемленную самооценку, снижая агрессивность. 

— А как общество к этому относится? — неуверенно спросил я. 

— Как и положено. Негодует. Обществу идет на пользу небольшое бурление говн.  

Кошки, тем временем, начали что-то возмущенно подвякивать, в ответ на тирады Мумь. Та указала жестами на собаку, словно передавая эстафету, а сама отошла к столу с колбасой, предоставив возможность псу с африканцем вести с кошками диалог.

— Видишь? — усмехнулась Зоя, — у кошек уже наступила стадия торга. Не будем их отвлекать – бери колбаску и гоу. 

Повернувшись к столу, я с удивлением увидел, что число лежащих на нем мясных закусок заметно ополовинилось – мумь хватала их своими костлявыми граблями, рассовывая по карманам юбки. Уже примеченное мной колечко краковской торчало у неё из зубастой пасти. Заметив меня, она вытаращилась своим фирменным немигающим взглядом. Потом губы её раздвинулись, сложившись в страхолюдинскую улыбку. 

— Брать! — прокаркала она, пододвигая нам упаковки, — Угощаться! Возможность! 

— Вы очень добры, — улыбнулся я.  

— И умны! Да! Народ Мумь улетать искать родина. Вы оставаться. Удача! 

Предложенная Госпожой Президентом методика, очевидно, работала. Утянув по несколько упаковок мясных деликатесов, мы отступили от стола, погрузившись в толпу. 

— Ну, куда дальше? — спросил я Зойку.

— На второй этаж, к бегемотам. Там можно багет недорого прикупить. 

И это действительно было так. Поднявшись, мы обнаружили целую кучу немного помятых французских булок, продающихся с огромной скидкой. Купив упаковку, мы отступили к кофейне, где Зойка раздобыла всем бесплатного кофе – воспользовавшись магией форменного комбинезона. Устроившись за одним из свободных столиков, мы принялись за капитальный перекус. 

— Знаете, какая самая вкуфная отбифная? — спросил с набитым ртом Фёдор. 

— Отбитая у свиньи, естественно, — поддакнула ему Зоя. 

И откусила от чудовищного бутерброда из засунутой в багет сыровяленой колбасины. 

— Фигею с вас, друзья, — заметил я, — жрёте, как беженцы с голодного края. Хотя это мы с Майей бедные сиротки – на одно пособие выживаем. А вас, между прочим, дома должны кормить. 

— У меня четверо младших сестер, чувак! — воскликнул Федор. 

— А я… я… — начала Зоя, потом сбилась, добавив тише, — тоже, вообще-то, сирота. Обычно я стараюсь об этом не говорить, но поскольку мы друзья, то вам расскажу – сюда я перевелась из Академии Олимпиоников Кенконса.   

— Серьёзно? — удивленно всплеснул руками я. 

— Да. Обычно все считают, что туда людей не берут. Это не совсем так – в правилах нет прямого запрета, есть только указание, что кадетом может быть только ребенок погибшего героя. Исключений нет. Поэтому земные дети в Академию по конкурсу не проходят – героев у нас маловасто. У Кенконса такой проблемы нету – они своих кадетов из генетического материала погибших героев выращивают.

— Выходит у тебя папа герой, — сказал я.

— Или мама. Я в любом случае их не помню, меня маленькую удочерили. Психолог запретил опекунам рассказывать мне о настоящих родителях. Но Кенконс определенно что-то знают, поскольку в Академию Олимпиоников меня взяли слету, даром что девочка. 

— Там что, ограничение по полу? 

— Формально нет, но да. Когда они оплодотворяют яйцеклетку, то отдают предпочтение мужским эмбрионам. По статистике из мужчин солдаты получаются лучше, чем из женщин. 

— То есть ты… — начал я. 

— Да, я была единственно девочкой на всю академию. 

— Какой ужас, — вздохнула Майя, — такой участи не пожелаешь врагу. 

— Почему? — искренне удивилась Зоя, — было здорово. Меня все любили. 

— В смысле? — хором воскликнули мы. 

— Вы же помните вчерашнюю лекцию о том, как работают отличия? Я резко выделялась из общей массы — и смогла использовать это себе на пользу. Знаете, что такое «Тест Кобаяси Мару»? 

— Это такой тест, который невозможно пройти, верно? 

— Да. У нас в академии было своё кобаяси – испытание, который никто не мог пройти с самого основания академии. Его целью было научить нас смирению – наглядно показать, что нельзя победить во всех битвах. Тест очень сложный, это многодневное приключение. Но по большому счету, все сводится к социальному взаимодействию. Мальчишки всегда разбиваются на группы, которые соревнуются между собой. При этом никакая группа никогда не получает решающего преимущества – это против природы вещей. Даже если кто-то из мальчишек сумеет подчинить себе все кланы, всегда найдутся недовольные, которые выступят против. Будут сражаться вполсилы, саботировать тихой сапой… А тест так устроен, что его пройти можно только если абсолютно все участники выкладываются в полную силу. Поэтому каждый выпуск всегда заваливает тест – на своём опыте убеждаясь, что лучшие планы мышей и людей всегда идут вкривь и вкось. Каждый. Но только не мой. 

— Подожди… так ты… 

— Да. Я его прошла, — самодовольно заявила Зоя, — я сделала то, что не удавалось никогда и никому в академии. Я объединила все мальчишеские кланы, став абсолютным лидером параллели. 

— Эй! Это читерство! — возмутился Федор, — Пустили козу в огород!  

— И что? Я просто использовала то, что имела. Я не такая сильная, как мальчишки и не такая быстрая. Я даже не такая умная, как лучшие из вас. Зато я сполна наделена самой главной силой вселенной — силой женской привлекательности. 

В устах тощей и страшненькой Зойки, это звучало предельно кринжово. Но никто не рассмеялся – потому что Зойка была права – в ней действительно пылал отголосок самой действенной силы во вселенной – абсолютной и непоколебимой уверенности в собственных силах. Не слепой самоуверенности, какая обычно охватывает под старую жопу тиранов – а четкого осознания собственного всемогущества. У меня даже зашевелились на руках волоски, словно в предчувствии приключений.  

— А мы думали, что тебя выгнали из Академии, потому что ты социалочку завалила, — вздохнул Фёдор.  

— Чего? Меня выгнали по причине феноменальной, потрясающей социальности. Я стала самой популярной ученицей. Моя известность стала настолько большой, что начала распространяться за пределы Академии – мои фотографии у гранд-адмиралов на рабочем столе стояли. Теперь вы поняли, почему я рассмеялась, когда вы предположили, что меня пугает быть на виду у всех? Всеобщее внимание – моё второе имя! Куда бы я не пошла, чтобы я не делала, я всегда в центре внимания.  

— То есть ты моешься в купальнике… — осторожно заметила Майя.

— Потому что так привыкла. В Академии не было отдельных женских душевых. Не то, чтоб меня это сильно стесняло, но… миллионом чёрных глаз смотрела ночи темнота сквозь ветви каждого куста, — энергично продекламировала Зоя, добавив, — если ты понимаешь о чем я, подруга. 

— Понимаю. Но у нас-то в душевой девочки, — не сдавалась Майя. 

— Никаких других причин точно нет, — сказала Зоя таким тоном, что всем стало понятно, что другие причины точно есть. 

Мы с Федором переглянулись, после чего, не сговариваясь, посмотрели на причины, раздвигающие ткань комбинезона Майи. Заметив наши взгляды, Зоя начала стремительно краснеть. 

— Посидели и хватит! — воскликнул я, чтоб перебить возникшую неловкость, — куда пойдем дальше? 

— На выставку «Подвиг героев Фыр», — сказала Майя, —  интересно же, как они сумели сбежать. У них кровь на основе аммиака, превышение температуры выше минус 33 для них смертельно опасно. 

— Они угнали мороженицу с сухим льдом, — сказал Федя, — пойдемте лучше на выставку Тинеа поглядим. Они у нас редкие гости – на самой окраине живут. 

— Кому интересна похотливая моль? — фыркнула Зоя, — пойдемте лучше на абберации Неона посмотрим. Они самые лучшие хищники во всей известной вселенной. 

— Они ночные! У них в вольере темно хоть выколи глаз! Я куда угодно пойду, только не к ним! — воскликнула Майя. 

И все внимательно посмотрели на меня. Я пожал плечами. Мне хотелось посмотреть и на выставку Фыр и танцы Тинеа и на живущих во тьме черных, лоснящихся аббераций. Но тут я вспомнил о чжен. Точнее, не о них самих, а о печальном конце их безумной империи. 

— Мы должны сходить посмотреть на Звездного Зверя, — сказал я. 

На КДПВ народ Тинеа. Они сыграют важную роль в финале.