О жизни на берегу

Характер у этой реки непрост, да и зовут её так, что воздух на несколько мгновений рассекается надвое и дрожит. Но я не зову её по имени: сейчас зима, река дремлет под непрочным льдом, лишь в нескольких незамерзающих прорубях прорываясь бурлящими каскадами. Я не зову её, но она сама каждое утро входит в открытое окно комнаты и бормочет, бормочет — неразборчиво, истово, горячо — какой-то древний, тёмный заговор, от которого мои волосы, закрученные на ночь в тугой узел, растекаются по плечам волнами, глаза увлажняются, наливаются теплом губы, и тогда я бужу его так глубоко безнравственно, что он просыпается почти небожителем. Впрочем, речь не о нём — да, он всё ещё молод и полон сил, но вода — вечна, и мои отношения с рекой куда важнее сейчас. Чтобы быть к ней ближе, я не зашториваю окна — их здесь два, от пола до потолка — и ночью ко мне заглядывают звёзды, чьи лица не искажает удушливый воздух урбанизации (отсюда до урбанизации — пропасть, и я готова молиться камню, горам, реке, чтобы хищные люди не преодолели эту пропасть хотя бы на моём веку).

Я знаю, сегодня будет солнце. Оно было вчера и будет завтра, но каждый его приход, как мне кажется, всегда чудо, поэтому очень важно, что именно сегодня, ближе к полудню, преодолев вальяжно разлёгшуюся скалу, оно взойдёт над моим маленьким миром. А пока что, стоя у окна, я терпеливо жду его, одетая только в собственную кожу и тонкое кружево тюля, и смотрю, как речной бог, маленький, добрый, старый, ловит серебристую сильную форель на гибкую удочку и улыбается в седые усы, изредка поглядывая на мои распахнутые окна.