Субботний отрывок: выпуск 47

Хун Сянъюнь тряхнул головой, но видение не желало уходить прочь.

Теперь он рассмотрел небожительницу в мужской мантии из лунного шёлка, стоящую на крыше ближайшей пагоды. У её груди зависла небольшая капля, сильно напоминающая расплавленную ртуть. Капля дрожала, увеличивалась в размерах и тянула во все стороны тонкие щупальца.

Когда одно из них пробило грудину женщины и выбралось ниже лопатки, вытащив наружу кусочек кровавой плоти, Хун Сянъюнь болезненно вздрогнул — он узнал в небожительнице Ань Син!

Та вдруг покачнулась и словно белоснежная птица, подбитая стрелой охотника, упала с крыши.

— Уважаемый Бог войны! — кто-то настойчиво звал его, по-живому выдирая из видения, и чужой голос приносил боль. — Уважаемый Бог войны!

Женская фигура окончательно растаяла, а с нею исчезли все коленопреклонённые перед дворцом Юньци младшие небожители.

Хун Сянъюнь недовольно взглянул на склонившегося перед ним прислужника. Тот носил жетон дворца Гуанхуэй.

— Что случилось?

— Супруга Ань попросила найти уважаемого Бога войны, — ответил младший небожитель. — Я бы не помел беспокоить его по собственной прихоти.

— Хорошо! Можешь возвращаться первым.

Тот поклонился и ушел, напоследок окинув его чуть напряжённым взглядом. Хун Сянъюнь на ощупь поправил мантию, пояс под ней и пригладил волосы. Почему младший небожитель так смотрел? Может, допущен беспорядок в одежде? Не обнаружив ничего неподобающего, он покосился на пустующую террасу дворца Юньци. Привидевшийся на ней мужчина казался очень знакомым. Ну, а женщина, сорвавшаяся с крыши, и вовсе походила на Ань Син.

Он не был пугливым или суеверным, но сейчас ему стало не по себе.

Пора возвращаться! С этой мыслью Хун Сянъюнь позволил телу рассыпаться на тысячи искр, что пронеслись над городом, едва не касаясь золочёных крыш, и вновь собрались вместе в крытом павильоне у пруда, где его дожидалась молодая жена.

Ань Син вскочила на ноги, стоило ему принять обычный вид.

— Ты очень бледен, — заметила она, беря за руку.

Хотя намерение супруги было исключительно благим: проверить пульс, обернулось оно вдруг проснувшейся старой болью — теплые пальцы Ань Син случайно угодили в недавно зарубцевавшиеся раны. И Хун Сянъюнь чем-то выказал себя, хотя точно знал — на его лице не дрогнул ни единый мускул.

— Ранен? — она безошибочно обнаружила источник боли и отвернула рукав мантии, обнажая левую кисть вместе с запястьем.

— Это не стоит твоего внимания, дорогая, — Хун Сянъюнь попытался спрятать пострадавшую руку за спину, но побоялся грубо оттолкнуть супругу — та вцепилась в него, как бдительный пёс, изловивший мелкого воришку.

— Не стоит? — довольно сердито переспросила Ань Син. — Это след от зубов демона! Точнее, девятихвостой лисы… — на мгновение её взгляд стал взволнованным, но тонкие пальцы разжались, отпуская его руку на свободу.

Хун Сянъюнь с недовольным видом одёрнул оба рукава, приводя себя в порядок. Меньше всего он хотел пугать любимую женщину! Впрочем, его куда сильнее заинтересовали её познания в медицине, чем мимолётный страх. Только опытный небожитель мог на глаз, без целителя, отличить следы лисьих зубов от любых других укусов.

Ань Син замерла на месте, опустив глаза в пол, как самая благовоспитанная на небесах супруга. Но это совершенно не вязалось с её живым характером! Как если бы колючая роза вдруг превратилась в уточённую и скромную орхидею.

— Син-эр… — тихо окликнул Хун Сянъюнь. Супруга не шевельнулась.

Тогда он, не вытерпев, взял Ань Син за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. Два тёмных озерца, с едва уловимыми искорками любопытства на самом дне.

Хун Сянъюнь невольно сравнил её с женщиной, сорвавшейся с крыши в его видении — нет, он не мог ошибиться! И там, и здесь была Ань Син — непревзойдённая красавица, способная лишь одним взглядом сбить летящих по небу гусей или утопить проплывающих в реке рыб.

Легенда о прекрасной Кси Ши гласит, что от одного её взгляда рыбы переставали плыть дальше и тонули, а гуси забывали махать крыльями и падали на землю. В Китае сравнение с Кси Ши и упоминание об утонувших от женской красоты рыбах и упавших гусях звучит, как комплимент

— Син-эр… — повторил он, вкладывая в голос всю доступную мягкость, — ты весьма наблюдательна, моя прекрасная Син-эр… Но я не знал, что ты настолько хорошо разбираешься в целительстве.

— Не разбираюсь. Видела похожую рану у отца.

У отца? Хун Сянъюнь не припоминал, чтобы генерала Ань кусали девятихвостые лисы. Почему она сказала это?

— У лисиц сильный демонический яд. Тебе нужно привести внутреннюю ци в порядок, иначе рана даст о себе знать.

И в этом супруга не ошиблась. Полученная рана при всей безобидности способна вызвать обратное течение ци. Однако он не думал, что Ань Син сама найдёт причину, чтобы дать ему возможность уединиться.

— Ты права, Син-эр. Прости меня... — Хун Сянъюнь нежно коснулся пальцем её щеки.

— За что? — взгляд Ань Син выглядел невинно.

Неужели его супруга притворяется лучше дяди Нефритового императора? Или… он надумывает лишнего, всё ещё находясь под влиянием того странного видения?

— Сянъюнь, — Ань Син в нетерпении подалась к нему всем телом, пристально вглядываясь в лицо, — а за что ты просишь прощения?

— Я вынужден уединиться для медитации. Прошу прощения за то, что не смогу видеть тебя каждый день и… каждую ночь…

Уши супруги тут же мило покраснели, выдавая её смущение.

— Особенно за ночи прошу прощения, — с улыбкой добавил он. — Но обещаю, мы обязательно наверстаем упущенное.

— Зачем говоришь такое? — Ань Син шутливо ударила его по плечу и рассмеялась. — Какой бесстыдный супруг!

— Правда? — Хун Сянъюнь незамедлительно обнял её, крепко прижав к груди. — И насколько я бесстыден в твоих глазах?

— Глупец… — глухо донеслось в ответ откуда-то из-под широкого рукава — супруга зарылась лицом в одежды и не собиралась показывать лицо.

— Я очень люблю тебя, Син-эр. Никогда не забывай этого...

Хун Сянъюнь знал — простые слова прозвучали, словно маленькая угроза. Но не жалел об этом.