Субботнее неопределенное
Автор: Влада ДятловаКакое-то время назад я осознала, что я уже давно не та жаба из любимой детской сказки, которая взбила лапками кусок масла и выбралась. Скорее меня выловили и забросили в бутыль с формалином. Если конечно, встряхнуть бутыль, то жаба механически качнет лапами…
В общем, ощущение безвременья, обездвиженности и отсутствия любых эмоций. И вдруг где-то в бутыли с формалином пошли слабые колебания. Словно, что-то большое зашевелилось, двинулось, меняется. К добру ли, к худу ли — мне из банки не видно. Но как говорит мой герой — чуйка.
Какое-то время ничего особенного не происходило: ритмично стучал топор, над лесом клубилась туча пыли. И тут что-то толкнуло Баташа в грудь: отец говорил «охотничья чуйка», когда еще не слышишь, не видишь, но знаешь, матерый зверь выходит на твою дорожку. Кто охотник, кто добыча — решается сейчас. Баташ выдернул из колчана пять стрел и с размаху вогнал их в землю у ног, изготовил лук, но тетиву не натянул — устанет пока появится цель. И тут под цокот копыт из леска выскочил небольшой, десятка на два голов, конный разъезд, красные султаны трепались на ветру.
— Красноперые! — что есть силы крикнул Баташ и выдернул одну стрелу.
— Уходи, Алир! — рявкнул Рыс под мостом. Удары топором стали лихорадочно быстры.
— Стреляй! — истошно вопил рыжий Баташу, на четвереньках выбираясь на берег.
«Погоди, погоди, пусть на узкий мост въедут…» — отрешенно думал Баташ, входя в ритм движения несущихся галопом лошадей. Время замедлилось, мир сузился до граненого наконечника стрелы и влажного выпуклого лошадиного глаза. Гулкий рокот копыт по мосту накатывал волной.
— …ляй! — неразборчиво, словно издалека, просил кто-то.
«Ближе!»
Первая стрела сорвалась в полет и вошла под металлический налобник прямо в глаз идущей впереди лошади. Она споткнулась, начала заваливаться на бок. Всадник, выпавший из седла, попал под копыта бегущих позади.
Вторая стрела — еще одна лошадь кувыркнулась через голову. Движение смялось, задние напирали, лошади поднимались на дыбы, кто-то не удержался и, ломая перила моста, упал в реку.
Третья, четвертая … — свалка на мосту нарастала, в жуткой давильне кричали кони и люди. И все это несло, как по накатанному льду, прямо на Баташа. Страха не было, ничего уже не было. Только пустота, в которой скрежетом Старухиной клюки прорезался новый звук, больше похожий на стон — мост дрогнул и обвалился.
Ну, что остается только делать что можешь, надеясь на какой-то перелом.
И слушать Канцлера Ги
В Юкатане, как всегда, солнце,
В Юкатане филиал ада,
И по улицам опять прётся
Привидение Диего де Ланда.
И поскольку там сдохнуть впору,
Где в альянс вступили солнце и сырость,
Остается, приоткрыв штору
И под вечер из окна выпасть.