"Мир Грапы": Победителей – судят, и даже – казнят! - Отрывок (гл. 13) из Новой Книги Ист-Фант книги

"Мир Грапы": Часть Третья. Жертвоприношение Тлачтли - Отрывок (гл. 13. Победителей – судят, и даже – казнят! ) из Новой Книги Ист-Фант книги

Всем моим уважаемым друзьям-Писателям, Подписчикам и Читателям моих ист-фант-романов на АТ - наш пламенный Привет!

Как вы уже знаете , не далее, чем ДВА МЕСЯЦЯ НАЗАД , я начал-таки выкладку на АТ моего старо-нового  романа по линии цикла Атлантида Сумрачного Солнца  3 (Тетраксис мира Посейдона на АТ)  —  "Мир Грапы":

Книга размещена здесь: https://author.today/reader/360080/3336451, https://author.today/reader/360080/3442157  
Аннотация:

Примечания автора:

Сегодня привожу ещё один небольшой Показательный Отрывок из его Части Третьей. Жертвоприношение Тлачтли : 

Часть Третья. Жертвоприношение Тлачтли

Глава тринадцатая. Победителей – судят, и даже – казнят!

Божественная Игра в тлачтли длилась уже более часа, когда к чинно, заседавшему, в «великосветской» ложе Верхнего Храма Ягуара по левую руку от самого Уэй-Тлатоани, почтеке Озтохуа тайком прокрался его самый доверенный текиуаке и сдавленным шепотом, в самое ухо своему господину, попросил его спуститься в Нижний Храм — для срочной встречи с таинственным чужестранцем-«гринго». Почтека, увлеченный Игрой, вначале от него недовольно и негодующе отмахнулся, но текиуаке настаивал. И Озтохуа, скрепя сердце и проклиная текиуаке и, заочно, незваного гостя самыми обидными из известных ему прозвищ и бранных эпитетов, все же встал со своего места и вслед за текиуаке поспешно спустился по наружной лестнице вниз – к площадке перед Храмом Ягуара.

К его немалому удивлению, встретивший его на нижних ступенях и так беспардонно отвлекший почтеку от любимого зрелища чужестранец-«гринго», был ему абсолютно незнаком. Более того, было не совсем понятно — как он вообще оказался на священном Стадионе Чичен-Ицы – будучи одетым в презренную для всех майя, и, вдобавок, ещё затрапезную и всю в дорожной пыли, одежду дикаря-«северянина». Эта, изначально предназначенная для нищих пастухов коров и лошадей, что было доподлинно известно почтеке, но никак не для благородного синьора, «одежда» состояла из уродливой, напяленной прямо на голое тело и увешанной золотыми цепями и всевозможными блестящими побрякушками кожаной куртки-жилетки; опять же кожаных, безобразно расклёшенных книзу и обшитых с боков густой и длинной бахромой — штанов и высоких, с остроконечными носками, сапог 

— Ола, амиго! Меня зовут, Бартоломе Моралес, амиго! — сразу же представился нагло-беспардонный «гринго», даже и не удосужившись при этом надлежащим образом поклониться почтеке и перечислить все его громкие юкатанские титулы. – Я полноправный и всеми уважаемый энкомендеро касика Запада Текуксистекатля! Так уж случилось, что у меня к тебе, почтека, как к земляку и доверенному лицу нашего с тобой общего в этих землях господина, есть срочное, не терпящее отлагательства, дело! Ну и, по ходу дела, я бы не прочь взглянуть воочию на вашу, так разрекламированную в Астлане Игру в каучуковый мяч! Ты ведь мне в этом поможешь, почтека … Э-э-ээ, как там тебя … Ос-до-уха?! Кстати, может, сразу перейдем на «ты», амиго?..

— Вообще-то, меня зовут Озтохуа, чужеземец, — на мгновение опешив от столь неслыханной наглости своего собеседника, нарочито надменно поправил его почтека. – И с чего это вдруг я должен с тобой брататься и переходить на «ты»? 

— Ну как знаешь, Оз-то-хуа! Мое дело – предложить, твое – отказаться! – на этот раз уже правильно, хотя и не сразу, выговорил имя почтеки назвавшийся энкомендеро Бартоломе Моралесом чужеземец, даже и не думая извинятся за свою бестактность и снижать свой беспрецедентный «кавалерийский» напор. – Однако, предлагаю сразу перейти к делу … Короче говоря, почтека, сейчас, как мне стало известно, в твоем распоряжении оказалось то, что по праву законного хозяина принадлежит исключительно мне! И я настоятельно требую, что бы ты эту мою собственность, причем немедленно, мне вернул!

— О чем ты говоришь, чужеземец? – в недоумении уставился на «гринго» почтека, заметно багровея от уже переполнявших его злости и раздражения. – О какой такой – твоей собственности, господин неведомый мне энкомендеро глубоко мною уважаемого текутли-касика Текуксистекатль-цина? Что-то я тебя не понимаю, гринго …

— Я о том тлакотли и моем грапендеро Цуле, которого ты без моего, законного хозяина, ведома и разрешения, выставил на ваших, индейцев, типа языческих Игрищах в дьявольский каучуковый мяч! Причем выставил – в качестве игрока! Да, да, мне всё об этом известно! – скороговоркой и снова даже без тени почтения и уважения к высокородному собеседнику выпалил ему в ответ Бартоломе Моралес, вдобавок, ещё и вызывающе закуривая свою вонючую «сигару». – Да, да, даже и не думай отнекиваться и делать такие круглые от удивления глаза, почтека! Я имею в виду того самого сиреневокожего гиганта-чужеземца, который сейчас вместе с твоими индейскими недомерками гоняет по полю с мячом! Моего Цула, короче!

— Ах вот ты о чем, чужеземец, — наконец, понял, о чем идет речь, и, по старой, купеческой привычке, ехидно и уничижительно усмехнулся почтека Озтохуа. – Так ты, чужеземец … Как там тебя … Муа-орале-исс? … Ты, скажем так, немножко, всего-то на сутки, но уже безнадежно опоздал со своими претензиями, амиго! Тот, которого ты называешь Цулом, уже не моя собственность … Которой, он в общем-то никогда и не был, так как я его всего лишь нанял в деревне Уэи Шоконочко в качестве рядового таменеса… Более того, он уже даже не тлакотли моего искренне любимого тиночнеуха и Верховного Жреца-Топильтсина Чичен-Ицы Начан Каан Канек-цина … Тот чужеземец, которого ты когда-то знал под именем Цул, сейчас вообще не может быть чьей-либо собственностью!... Потому как его бренное тело и душа уже несколько часов принадлежат исключительно Богу Чааку и он неминуемо станет его тламакаски, если сегодня проиграет… Ну, или, уже принадлежит Владыке нашему Кукулькану, если Цул удостоится великой чести стать его жертвой и воплощением божества — ишиптла … И никому более, амиго! Так что, извини, максимум чем я, как ты изволил выразиться — твой земляк, могу помочь в твоем деле – так это провести на зрительские трибуны и помочь сделать ставку на поражение или победу твоего бывшего грапендеро Цула в прямо сейчас идущей Божественной Игре в тлачтли… Соглашайся, чужеземец! Это для тебя единственный способ хоть как-то компенсировать потерю тобой законной собственности и твои затраты на дорогу от Уэи Шоконочко до Чичен-Ицы и обратно!.. Если ты не врешь, конечно, что Цул был твоим грапендеро?! Ну что, ты готов сделать ставку на Цула? 

— Это неслыханное вероломство и грубейшее нарушение торговых обычаев, почтека! По возвращению в Теночтитлан я обязательно пожалуюсь на творимое тобой беззаконие нашему господину – касику Астлана и Уэй-Тлатоани всего востока Запада Текуксистекатля! — попробовал, хотя и не слишком убедительно, соврать Бартоломе Моралес, прекрасно отдавая себе отчет в том, что он, разумеется, никогда и никому жаловаться на пропажу «неучтенного» раба не будет. Но, яростно теребя в своей правой ладони совершенно бессмысленный в данных обстоятельствах «огнестрел» «Миротворец», удержаться от того, чтобы не попытаться ещё раз взять на испуг этого надменного почтеку – энкомендеро тоже не смог. – Тебе и твоим гнусным индейским помощникам – несомненно отрубят головы и насадят их на самые высокие колья цомпантли на главной площади — Цокало[1] — Теночтитлана, бессовестный караванщик Озтохуа!

— Ну, так ты готов сделать ставку на своего незабвенного Цула, амиго, или будешь и дальше болтать о несбыточном? — даже не поведя бровью в ответ на угрозы нагловатого чужеземца-«гринго», злорадно и громогласно рассмеялся ему прямо в лицо почтека. – Просто, время — не ждет! А сегодняшняя Игра изначально пошла не совсем так, как до этого планировалось. Дело в том, что ещё до начала игры ставки на Цула – были десять к одному на то, что его команда мешика выиграет у безусловного фаворита и куда более опытной и лучше подготовленной команде чичен-итцев. После чего её капитан – легендарный Наком-военноначальник Ах-Бен — будет принесен в жертву Кукулькану. Однако, в самом начале Игры Ах-Бен получил травму, и уже совсем не факт, что его излишне суетящаяся и стремительно набирающая штрафные очки команда будет безусловным победителем. В результате, маятник качнулся в обратную сторону, и теперь ставки стали — десять к одному уже на то, что команда мешика проиграет. А дальше, уверен, ставки будут только расти и станут уже двадцать, а то и сорок, к одному, но… Но мы то с тобой точно знаем, что твой Цул вообще не умеет играть в тлачтли и настолько истощен и капризен, что даже ленится бегать по полю. То есть, если ты сейчас поставишь на то, что Цул проиграет, всего сто грап, запросто можешь выиграть всю тысячу, а то и четыре тысячи грап. Ну, так, решайся, и пойдем смотреть Игру из ложи самого Уэй-Тлатоани Наабон Купуля. Само собой, что для этого тебе придется переодеться в более приличную одежду из моих запасов… Но, даже если ты и откажешься самолично смотреть игру, я лично всё равно готов принять у тебя ставку! Прямо здесь и прямо сейчас! И даже сразу по раскладу – двадцать к одному… Потому как Уэй-Тлатоани и его вельможи, безусловно будут ставить на победу своей команды, и я в любом случае – не проиграю …

— Ладно, ставлю на поражение Цула в вашей Игре свои последние сто грап … — скрепя зубами, сдался на «милость» почтеки энкомендеро. – Ты же не будешь спорить, почтека, что ставить на победу этого презренного грапендеро с собачьим именем – мне, по любому, бессмысленно? Ведь, даже в случае невероятной победы, его всё равно принесут в жертву вашим языческим божкам?

— Нет, спорить не буду, — с загадочным видом змея-искусителя весьма своеобразно «успокоил» его почтека, спеша как можно быстрее вернуться обратно в «великосветскую» ложу Верхнего Храма Ягуара и уже чуть ли не силой увлекая за собой Бартоломе Моралеса. – И да, ты, амиго, принял единственно правильное решение! А теперь пойдем скорее наверх и досмотрим игру. Глядишь, Цул ещё до конца игры поскользнется и сломает себе шею или ненароком коснется священного мяча-Олли ладонями или ступнями … И тогда мы с тобой сразу станем несравненными и вызывающими всеобщую зависть в Чичен-Ице, да и во всем Астлане и Юкатане, богачами!

Энкомендеро недоверчиво хмыкнул, но, всё же, смирился с уже непреложным фактом потери своего грапендеро и, всецело покорившись воле почтеки и на ходу раздеваясь, принялся карабкаться вслед за ним и его текиуаке вверх, по крутым ступеням наружной лестницы Верхнего Храма Ягуара.

[1] Цокало, Сокало (ацт. – zocalo) - центр главной площади в современном Мехико. 

***

Автор: Алекс А. Алмистов

Атлантида Сумрачного Солнца: Мир Грапы — https://author.today/reader/360080/3336451

Жанр: Историческая фантастика и Альтернативная история

***

Что думаете, коллеги?
Такая Форма, ИстФант Жанр и Содержание может привлечь внимание читателей именно на АТ или совсем не Комильфо и полный Отстой для ЦА именно АТ? 

Ага, ага , стеснительно взываю к Коллективному Разуму и Помощи компетентного Зала)))

***

Напоминаю: 

Для удобства чтения Новыми Читателями всего моего Цикла романов об Атлантиде  Сумрачного Солнца —временно открыл весь предшествующий Миру Грапы роман: Тетраксис мира Посейдона. Книга вторая. Диктатор - https://author.today/work/67576 

***

Приятного Чтения.  

Ваш Алмистов...

***