Пратчетт - "Последний герой", "Изумительный Морис", "Ночная стража"

После моего падения лежала и читала Пратчетта - в качестве противоядия от действительности :) По-прежнему читаю его Плоский мир в хронологическом порядке, и на этот раз три книги оказались очень разными.

"Последний герой" не графический роман, но без иллюстраций теряет часть смысла. Опять Ринсвинд, волшебники, Коэн-варвар. Ничего особенного, у читателя получается нечто вроде встречи со старыми друзьями, но поскольку это Пратчетт, это интересно и хорошо.

"Все повторяется. И если особо не присматриваться, все происходящее даже может сойти за справедливость" - "Последний герой".

"Изумительный Морис и его грызуны" открывает эпоху детских книг в серии. Взрослым тоже можно читать, но основная аудитория задумана как другая, поэтому нет обычной острой иронии. Начинать знакомство с серией с этой книги, вероятно, не стоит. Говорящий кот мил, но крыс, с которым он выступает в партнерстве, слишком много, и они быстро надоедают.

"Ночная стража". Одна из проблем писателей заключается в том, что автор может написать мимоходом что-то, не подумав, о прошлом героев, а потом читатели начинают приставать, что конкретно имелось в виду. Автор, скорее всего, и сам не знает, и он просто садится и выдумывает. "Ночная стража" как раз и стала примером такой выдумки. 

Путешествие во времени, раздвоение героя, погоня за маньяком, героическая типа революция... много, много всего. Автор попытался сделать более реалистичными некоторых героев, которые изначально были карикатурными, и старательно поведал, что лично он думает о революциях. Революция - это социальный взрыв, который двигают люди, дошедшие до ручки. Когда об этом рассуждает сытый небедный автор, который в жизни не голодал, выходит то самое буржуазное умничанье, которое так любили обличать большевики. Ну и чем больше Пратчетт пытается внушить, какой Витинари молодец, тем больше выявляется, что уж он-то должен быть редкостным мерзавцем, а то, что накрутил вокруг этой фигуры автор, есть просто авторский произвол в чистом виде.