#неоапокриф

Мы пришли к нему в гости. Двери были раскрыты, и поэтому мог войти любой. 

Это был огромный холл – стены из черного мрамора. Повсюду стояли витрины, в которых были его творения, инструменты. Того, кому это все принадлежало видно не было. Но все ждали, когда он выйдет. 

Я знал его – высокий юноша с кучерявой головой. Очень талантливый и добрый, и очень богатый.

В ожидании люди бродили и рассматривали витрины, как в музее, восхищались произведениями. Отцы ставили юношу в пример своим сыновьям.

Прошло достаточно времени, а он не появлялся. 

У меня возникло чувство, что он не появится, что это всё ему уже не нужно. Я решил взять что-нибудь на память и взял предмет. Рядом стоящая со мной женщина увидела, что можно брать предметы безнаказанно и тоже взяла. 

Люди поняли, что все можно брать и начали брать. 

Я сам отыскал витрину с объективами для фотоаппарата. Возле витрины что-то запихивал в сумку мужчина, я отодвинул его и начал быстро складывать в свой рюкзак объективы со словами: «Это принадлежит мне!» 

Я делал это азартно, чтобы забрать все. Объективы сверкали стеклами, радужным антибликовым покрытием, они были тяжелые, а значит качественные. Я знал, что все равно все разграбят, но объективами могу воспользоваться только я.

Вокруг творился хаос: все, даже дети гребли всё, что видели.

Ко мне подошел старенький японец. Я знал его, он был слугой у юноши, он посмотрел на меня с призрением, вошел в тамбур, где у него хранились швабры и тряпки, достал оттуда пластиковый пакет с мусором и кинул его мне под ноги, всем видом говоря: «Бери и это, раз ты предал своего друга». Я отвернулся и ушел.

Я прошел дальше по кругу и увидел в витринах военную экспозицию с миниатюрами. Я открыл витрину и протянул руку к военному кораблику – уж очень мне нравились эти игрушечные кораблики. И тут мужчина рядом сказал: «Не надо – это же его детские миниатюры, он сам их сделал». Я закрыл витрину. Но рядом, такие же витрины, безжалостно разграблялись.

Вокруг было много изящной мебели из черного дерева. Я пожалел, что никак не унести, не забрать, даже если можно будет унести один стул, второй парный останется здесь, и его тоже заберут другие.

Я не мог понять, почему юноша отдал все, почему ему это все уже неважно, неинтересно.

Зазвучал звук похожий на звук горна. Все испугались и начали убегать в панике.

Я остался. Я хотел его увидеть. Мне было грустно.

Когда никого не осталось, я услышал речь. Я спрятался и стал наблюдать. Из потайной двери в углублении появился юноша. Он вышел вслед за своими верными друзьями. Он вышел осторожно, чтобы вернуться в дом. Он увидел, что его дом разорен, но его это не волновало. Он и его друзья уже не были людьми. Тут один из его верных друзей увидел меня и что-то крикнул.

Я знал, что он призывает стражника. И откуда-то появился монстр, похожий на спрута и на паука одновременно. Он погнался за мной. И я побежал, вначале по земле, а потом по стенам  – я сам превращался в монстра.

Я все же сбежал к выходу, и когда выбежал из дома, стражник не погнался за мной. 

Монстр мог жить только внутри дома.

Я сел отдышаться в беседке. Осмотрел себя. Я стал обычным. 

Ко мне подошел парень и в ужасе и удивлении спросил: «Ты выжил? Как? Там никто не смог бы выжить, а ты смог».

К нам потянулись люди. Я встал и попытался уйти. Я спустился по лестнице. Но они шли за мной и молили: «Научи нас».

—————————————————————————————————————————————————————————————

Это первая версия рассказа "Он". Лучше или хуже? Она точнее эмоционально. У нее другая интонация. Чтобы стать талантливым нужно в некотором роде стать монстром.