И на моей улице перевернется грузовик с пряниками!

Нехитрое это пожелание мой институтский приятель Витя ощутил на собственной шкуре.

Увлекались мы тогда туризмом, путешествовали по СССР, кто-то подался в автостопщики, а Витя — в трейн-хопперы. Слова такого, конечно, еще не было, а вот манера передвигаться по стране на товарняках уже была.

Нашел подходящий вагон, залез, доехал — особенно если знать внутреннюю кухню сортировок и отметок на вагонах. Или, того лучше, примазаться к сопровождающему груз — некоторые особо ценные веники иначе и не отправляли.

Вот и приметил Витя на одной из станций вагон, при котором мыкался парень примерно его возраста. Так и оказалось — отслужил в погранцах, а потом его припахали на такую вот ответственную работенку. На вопрос, можно ли с ним доехать, согласился с радостью — одному-то скучно.

Даже несмотря на характер груза.

Получателем оного числился один из прибалтийских ЦК, уж не помню какой, но построение коммунизма в тамошней республике без армянского коньяка ему никак не давалось. Вот в ЦК вагончик и наладили.

На второй день пути, закорешившись вусмерть, сопровождающий предложил тяпнуть по стопочке очень хорошего и недешевого коньяку.

— Да ты что, нельзя же! — возразил Витя.

— Можно, есть план по бою, а у меня все бутылки целехонькие. Налью, сколько хошь.

Перспективы радужные, но разбитые бутылки проверялись — сопровождающий обязан сдать за каждую разбитую целое запечатанное горлышко. То есть на месте пить — пей, хрен с тобой, а с собой ни-ни.

Самый ужас заключался в том, что кроме кружки сопровождающего, никакой больше тары не имелось. Ну вот так вышло — ни фляжки, ни бутылочки, ни даже пары полиэтиленовых пакетов. К тому же, начало 80х, пластиковых бутылок не так чтобы много, да и где ты их на перегоне найдешь?

Пришлось в себя. Ровно до того момента, когда выяснилось, что объем плана по бою на 40-тонный вагон существенно превышает физиологические возможности двух, пусть молодых и закаленных, но все-таки человеческих организмов.

С тех пор Витя коньяка не пьет. В принципе. И даже на дух не переносит.