Валерий Брюсов

Серебряный век русской поэзии

Валерий Брюсов считается выдающимся русским поэтом и талантливым литературным деятелем, главным идеологом и лидером символизма в России.  Я помню, с каким восторгом читала его стихи. А фраза "юноша бледный со взором горящим" казалась мне в пору юности такой шикарной! 

Юному поэту

Юноша бледный со взором горящим,

Ныне даю я тебе три завета:

Первый прими: не живи настоящим,

Только грядущее — область поэта.

Помни второй: никому не сочувствуй,

Сам же себя полюби беспредельно.

Третий храни: поклоняйся искусству,

Только ему, безраздумно, бесцельно.

Юноша бледный со взором смущенным!

Если ты примешь моих три завета,

Молча паду я бойцом побежденным,

Зная, что в мире оставлю поэта.

Брюсов Валерий Яковлевич  родился 1 декабря 1873 г. в московской купеческой семье. Он был внуком поэта Александра Бакулина. Дед поэта по отцовской линии Кузьма Андреевич Брюсов был крепостным  крестьянином Костромской губернии. Он сумел выкупить себя из неволи, после чего переехал в Москву, где открыл торговлю пробками. 

В четыре года Брюсов научился читать и буквально поселился в родительской библиотеке. Он зачитывался романами Майна Рида и Жюль Верна. Своё первое стихотворение он написал в восьмилетнем возрасте. 

Юный Брюсов четыре года проучился в частной классической гимназии, откуда был отчислен за пропаганду атеизма. Первые мысли о том, чтобы заняться литературой, пришли к нему в тринадцать лет.

Учился на историко-филологическом факультете Московского университета, который окончил в 1899 году.

Поддавшись влиянию отца, азартного человека, проигравшего немало денег на скачках, Брюсов и сам ими увлёкся. 

Когда Валерию Брюсову было 20 лет, он написал письмо знаменитому поэту Верлену, в котором без лишнего стеснения именовал себя основоположником русского символизма. Что интересно, потомки впоследствии согласились с этим утверждением.

В 1894-1895 годах выпустил три сборника стихов «Русские символисты», поместив в них преимущественно собственные произведения. Среди лучших его стихотворных книг – «Городу и миру», «Венок», прозаических – «Огненный ангел», «Алтарь победы» др. 

В 1897 году Валерий Брюсов женился. Его избранницей стала Иоанна Рунт, молодая гувернантка сестер поэта. 21-летняя Иоанна была тихой и заботливой девушкой. Перед свадьбой Брюсов рефлексировал в своем дневнике: "Почему я решаюсь жениться? Одиночество томило, давило. Расходов не будет больше (полагается, что детей не будет). Она покорна, неприхотлива и немножко любит меня (будет любить еще больше, я об этом позабочусь и сумею)". 

Брюсов и Иоанна Рунт строили планы, а в это время умирала от чахотки и любви к нему молодая женщина Евгения Павловская. Брюсов знал, что отвергнутая им Павловская не годится в жены, ибо была слишком умна. Брюсов ценил умных дам, но такой жены себе не хотел. Свое отношение к браку он сформулировал кратко и выразительно: "Я предпочитаю, чтобы со мной было дитя, которое мне верит". 

В начале ХХ века Валерий Брюсов сблизился с другими символистами — Дмитрием Мережковским, Зинаидой Гиппиус, Федором Сологубом. В 1901 году вышел их первый совместный альманах «Северные цветы» — именно тогда символизм и стал сформировавшимся литературным течением.

В 1904 году он, уже известный всей России поэт, познакомился с Ниной Петровской, женой петербургского издателя Соколова. Сергей Соколов возглавлял "Гриф" - второе по значению после "Скорпиона" символистское издание. После того, как Брюсов прекратил связь с Ниной, она пыталась застрелиться, но браунинг дал осечку. В 1911 году Нина уехала за границу, и они расстались навсегда.

 В этом же 1911 г. поэт познакомился с Надеждой Львовой. Она принесла свои стихи в журнал "Русская мысль", где Валерий Яковлевич заведовал литературно-художественным отделом. Он их опубликовал, а потом помог напечатать небольшой поэтический сборник. Львова была на восемнадцать лет моложе, застенчивой, очаровательной, немного скованно-угловатой, обладала хорошим характером. Элегантный красавец Брюсов произвел на Надю сильное впечатление: в свои двадцать лет она влюбилась в него безоглядно. Брюсов не захотел уходить из семьи. 26 ноября 1913 года Надежда Львова застрелилась. По иронии судьбы выстрел был произведен из того же браунинга, из которого стрелялась в свое время Нина Петровская. Отобранный револьвер Брюсов позже почему-то подарил Надежде. 

Ненавижу и люблю

Да, можно любить, ненавидя,

Любить с омраченной душой,

С последним проклятием видя

Последнее счастье — в одной!

О, слишком жестокие губы,

О, лживый, приманчивый взор,

Весь облик, и нежный и грубый,

Влекущий, как тьма, разговор!

Кто магию сумрачной власти

В ее приближения влил?

Кто ядом мучительной страсти

Объятья ее напоил?

Хочу проклинать, но невольно

О ласках привычных молю.

Мне страшно, мне душно, мне больно…

Но я повторяю: люблю!

В статье Владислава Ходасевича "Брюсов" есть такие строки:  "… Он не любил людей, потому что, прежде всего, не уважал их. Это, во всяком случае, было так в его зрелые годы… Не любя и не чтя людей, он ни разу не полюбил ни одной из тех, с кем случалось ему "припадать на ложе".

 С началом Первой мировой войны в качестве военного корреспондента Брюсов несколько месяцев находился на фронте.  Но патриотические настроения первых лет войны быстро угасли. Иоанна Брюсова вспоминала, что он "возвратился глубоко разочарованный войной, не имея уже ни малейшего желания видеть поле сражения "

После революции 1917 года вел большую культурно-просветительскую работу. Заведовал Отделом научных библиотек и литературным отделом в Наркомпросе, Книжной палатой, работал в Госиздате, преподавал в Московском университете. В 1921 году Анатолий Луначарский предложил Брюсову организовать Высший литературно-художественный институт. До конца жизни поэт оставался его ректором. 

 Современники описывали характер Валерия Брюсова как довольно тяжёлый. Он с трудом находил общий язык с другими людьми. 

В 1924 году поэта не стало — он умер от воспаления легких. Валерия Брюсова похоронили на Новодевичьем кладбище.

Я много лгал и лицемерил...

Я много лгал и лицемерил,

И много сотворил я зла,

Но мне за то, что много верил,

Мои отпустятся дела.

Я дорожил минутой каждой,

И каждый час мой был порыв.

Всю жизнь я жил великой жаждой,

Ее в пути не утолив.

На каждый зов готов ответить,

И, открывая душу всем,

Не мог я в мире друга встретить

И для людей остался нем.

Любви я ждал, но не изведал

Ее в бездонной полноте, –

Я сердце холодности предал,

Я изменял своей мечте!

Тех обманул я, тех обидел,

Тех погубил, – пусть вопиют!

Но я искал – и это видел

Тот, кто один мне – правый суд!