В чём виновата Маргарет Митчелл?

В первой половине ушедшего века, в городе Атланта, штат Джорджия, США, жила-была некая дамочка, домохозяйка. По профессии она – журналист, вот только ухитрилась сломать лодыжку, управляя автомобилем в нетрезвом виде... О журналистской работе, требующей постоянной беготни и умения оказаться в нужный момент в нужном месте пришлось забыть. Что, строго между нами, в затруднительное положение её не поставило. В наличии имелся любимый муж, неплохо зарабатывающий адвокат, отдельная трёхкомнатная квартира и даже прислуга – пусть и приходящая. Словом, самая обыкновенная домохозяйка, каких и в те времена и сейчас, и в Штатах и у нас в России тьма-тьмущая. 

Обратим внимание – наша героиня никого не убила и не ограбила. Они ничего ни у кого не отняла, никого не обманула, не «кинула на бабки» и даже не обидела. Единственное, что ей можно инкриминировать, так это любовь к кукурузному виски. Американка, что вы хотите. Американец и виски, да ещё в те времена – суть вещи нераздельные, и никакой «сухой закон» ничего с этим не сделает. Но это тянет максимум на пятнадцать суток, да и тут наша героиня, по примеру сталинского наркома Засядько, меру знала. В конечном счете, работала она для людей. Говорю: «в конечном счёте», поскольку по взаправдашнему ей было элементарно скучно быть просто домохозяйкой. Поэтому наша героиня завела себе писмашинку на отдельном столике. Каскеточка – ну не любила она, когда в глаза падает прямой свет. Нарукавнички – чтобы не истрёпывались рукава блузки или платья. И неизменная бутылка под столом – капельку на язычок, для вдохновения. 

В один прекрасный день нашу героиню подпоили и развели «на слабо» подружки. Не случайно и не вдруг, но это отдельная история. Спешно извлечённая из-под кровати и ящиков с бельём рукопись оказалась в редакции. На следующее утро, протрезвясь и опохмелившись, дамочка в панике отбила в редакцию телеграмму: «Я передумала! Пожалуйста, верните её...». Дамочку можно понять – рукопись была в единственном экземпляре, обыкновенно авторы так не делают. В ответ по почте пришёл чек на пять тысяч «вечнозелёных» и проект договора на издание. Так мир узнал роман Маргарет Митчелл «Унесённые ветром». 

Будущий роман был ещё в гранках, когда продюсер Девид Селзник нарядил в Атланту на трёх автомобилях комиссию: режиссёра – не того, который в итоге снял фильм, будущего главного оператора, художника по декорациям и двух фотографов... Дамочка пять дней катала их по Атланте и окрестностям, рассказывая и показывая, где всё это было, как всё это было и как примерно выглядело. 

Не стану рассказывать, как тот же Девид Селзник полтора года искал актрису на роль Скарлетт – изначально намеченную Полетт Готар «зарубили» за аморальное поведение с Чарли Чаплиным. Как собираясь изобразить пожар в Атланте, а заодно расчистить место для будущих съёмок, с согласия властей подпалил целый квартал в Голливуде. Как исполнительницы главных ролей – Вивьен Ли и Оливия де Хевиленд, одного за другим, «съели» сразу двух режиссёров – и были жёстко «построены» третьим по счёту. И как, на состоявшейся три года спустя премьере вся Атланта гуляла четыре дня. Обо всём об этом рассказывали не раз, причём гораздо лучше, чем мог бы рассказать автор этих строк.

Отмечу главное – за первые три года, прошедшие с начала публикации книги и до премьеры фильма в Атланте наша героиня «сделала» ни много, ни мало – четыре миллиона «вечнозелёных», что составляет примерно восемьдесят миллионов по современному курсу. Её доля от реализации книги. На четвёртый год «лафа» кончилась, хотя какие-то сотни тысяч ей продолжали «капать». Американцы – нация своеобразная, читать длинные произведения не любят, и триумфально прошедшая премьера фильма делу никак не помогла. Но во времена, когда домработница получала восемь «вечнозелёных» в неделю, а тридцать «вечнозелёных» в неделю считались хорошей зарплатой, заполучить четыре миллиона – это было нечто.

Самое интересное, что упомянутый случай – не исключение. «Мама Роулинг» за каждую книжку о «волшебном мальчике» получала по двадцать два миллиона «вечнозелёных». Подчеркну – речь идёт исключительно о книжках. Доходы от экранизации всех семи книг, а так же от «производной продукции» – вроде компьютерных игр, разноцветных шарфиков с эмблемами факультетов «HogwartsSchoolofWitchcraftandWizardry» и шоколадных сиклей в серебряной фольге сюда не включены. Замечу, что Маргарет Митчелл от «производной продукции» по «Унесённым ветром» отказалась. 

Не скажу, сколько конкретно сэр Артур Конан-Дойл сделал на Шерлоке Холмсе, по той простой причине, что не знаю. Замечу только, что на свои спиритические фантазии сэр Артур «ухнул», ни много, ни мало – сто пятьдесят тысяч фунтов стерлингов, что составляло полтора миллиона золотых «николаевских» рублей. Это его совсем не разорило – папино наследство «проживут» дети от его двух браков. 

Поясню, что заработал сэр Артур именно на Холмсе. Жил-был бедный молодой доктор с новеньким и никому ненужным дипломом. Основал частную практику – снял квартиру под медицинский кабинет, купил необходимое оборудование, бинты и лекарства, дал объявления в газеты... Можно было купить имеющуюся практику с состоявшейся клиентской базой, но на это у нашего доктора элементарно не было средств. Вот и получилось, что больные на приём не идут, но и отлучаться нельзя – по закону подлости больной явится именно тогда, когда доктор отсутствует. От нечего делать принялся наш доктор марать бумагу – как вдруг обнаружил, что литература оплачивается лучше, чем медицина... И сменил профессию. 

Раз уж мы коснулись этой темы – к Артуру Конан-Дойлу не случайно и не вдруг обращаются «сэр». В рыцари Британской Империи его посвятили не за литературные успехи и не за нажитое состояние, а за активную гражданскую позицию. Во время Англо-Бурской Войны Конан-Дойл не просто отправился в Южную Африку в качестве военного врача, но и на свои средства организовал «санитарную летучку» и сам в ней работал. Англо-Бурская Война – не совсем справедливая, и вообще, «англичанка гадит», но Англия – его страна, права она или не права. Доктора можно понять.

Наконец, чем мы все, здесь собравшиеся, занимаемся? Да, тем же самым. Разумеется, жизнь изменилась – в наши дни не обязательно печатать бумажную книгу. Проще скачать файл, загнав его в «читалку» – что автор этих строк неоднократно проделывал. Расценки стали другими – не пятнадцать на восемьдесят пять, как во времена сэра Артура и Маргарет Митчелл. Да и масштабы у большинства здесь собравшихся несколько меньше. Но можете ли вы быть уверены, что завтра не напишите нечто, не менее яркое и интересное. 

Как вдруг находятся люди, утверждающие, что зарабатывать хорошие деньги, тем более – превращать их в частную собственность с доходом – нехорошо. Вопрос не праздный – ведь собственностью с доходом в наши дни может обзавестись любой высококвалифицированный рабочий. Купи вторую квартиру, сдавай её в аренду – вот ты трудящийся и капиталист в одном лице: 

«Если высококлассный специалист начинает барыжить – он должен сесть за спекуляцию. Банки вообще должны перестать существовать, вместе с акциями, процентами и прочим ростовщичеством – банальный запрет и уголовная статья. Вторую квартиру пожалуйста, а вот как только эта квартира или участок начинают использоваться для извлечения прибыли – добро пожаловать на нары».

Послушать таких «товарищей» – «ведущий» инженер с двумя высшими образованиями и степенью доктора технических наук, автор крайне нужных стране разработок, с реализации которых ему исправно «капает» процент, должен жить и зарабатывать наравне с уборщицей. А честным и порядочным может быть исключительно «зарплатный человек» на грошовом жаловании: 

«А вот если подумать, сдача жилья это как получать дивиденды со счёта в банке или с купленных акций, сам не работаешь, а к пенсии прибавка. То есть ты уже не пролетарий и не зарабатываешь себе на жизнь продажей своего труда, у тебя появляются инвестиции и капитал. За неимением адекватного законодательства остаётся лишь вопрос этики и морали, тех самых пресловутых принципов и ценностей».

Таких «товарищей» стоило бы спросить: как вы собираетесь действовать, оказавшись, мягко говоря, «в ситуации»? В помощь со стороны общества автор этих строк, переживший «весёлые девяностые», откровенно не верит. А дающий дополнительный доход капитал может оказаться спасением. Опять же, мы все, здесь собравшиеся, фактически живём на вложения – только не финансовые, а интеллектуальные. Сперва мы пишем книги – что характерно, за бесплатно. Затем написанная книга выставляется на продажу – и нам начинает капать процент. «Я стал капиталистом», – написал один из участников форума. И что – мы тоже не пролетарии, добро пожаловать на нары?

Возвращаясь к «Унесённым ветром»: наша героиня ничего ни у кого не отняла, никого не убила и не ограбила. Даже никого не обидела. Она всего лишь написала талантливую книгу, которую прочитали и оценили миллионы. А её зачисляют чуть ли не в преступники и бандиты с большой дороги: 

«Как определяется размер отчисления? Как определяется цена за книгу? Что такого общественно-полезного сделала автор, что позволяет ей жить всю оставшуюся жизнь, не создавая ничего общественно-полезного? И даже её детям. Я пойму, если подобное дадут создателю лекарства от рака – заслужил».

«Десять процентов с каждого проданного экземпляра, при цене книги два с половиной доллара. Книга толстенная – двухтомник, дорогая, поэтому издательство платило ей десять процентов вместо положенных в таких случаях пятнадцати – в противном случае издание бы не окупилось. Фильм за девяносто лет собрал в прокате три миллиарда – но с фильма ей доходы вроде бы не шли. 

Книгу написала сама дама. Так что, имеет полное право владеть состоянием...».

«Я вас не про цифры спрашивал, а про источник права. Если один бандит разрешил другому брать с территории 10% дохода, то по-вашему, это уже бизнес, а не грабёж. С другой стороны, вы проигнорировали вопрос о сущности, сделанного дамой. Ещё раз, последний: ЧТО ТАКОГО ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛЕЗНОГО СДЕЛАЛА ДАМА, ЧТО ЗАСЛУЖИЛА БОЛЬШЕ НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ ДО САМОЙ СМЕРТИ?».

Вот так, ни много, ни мало – бандит. А на самом деле, если Маргарет Митчелл в чём-то и виновата, так только в том, что не захотела жить, как другие домохозяйки. Подглядывать за соседями, сплетничать с подружками, ругать «предержащие», устраивать вечеринки, слушать сериальчики... Телевидения ещё не было – а радиопостановки, называвшиеся «мыльными операми», уже были. За год до премьеры «Унесённых ветром» некто Орсон Уэллс поставил радиопьесу по роману своего однофамильца Герберта Уэллса «Война миров». Пьеса была подана, как репортаж с места событий – Штаты охватила паника. 

И вот, наша героиня, вместо того, чтобы вести простую жизнь простой домохозяйки, работала – искала, думала, пробовала. Не раз ошибалась, разочаровываясь в себе. Даже плакалась у мужа на плече, рассказывая ему и себе самой, какая она бездарность. Были моменты, когда она целые месяцы не подходила к писмашинке. Но всегда возвращалась и пробовала, пробовала, пробовала. В активной жизненной и творческой позиции и заключается её источник права. За это она и получила свои миллионы. 

Мало кто слышал о казачьем генерале Иване Ефремовиче Ефремове. Не путайте с другим Иваном Ефремовым, который геолог, палеонтолог и писатель-фантаст – хотя бы потому, что тот Ефремов по имени-отчеству «Иван Антонович». В нашем случае речь идёт о мальчишке-батраке, жившем на Дону в «век золотой Екатерины». Шестнадцати лет хозяин – богатый казак нарядил его на службу вместо собственного сына. Такого рода «замены» у донских казаков были в обычае – пока в 1869 году данную практику не пресёк тогдашний военный министр Дмитрий Александрович Милютин. 

В Санкт-Петербурге у нашего героя впервые появились деньги. До того он их не то, что их в руках не держал – понятия не имел, как они выглядят и на что похожи. От хозяина он получал исключительно зуботычины. А тут собственные, личные деньги, которыми можно распорядиться по своему усмотрению. Можно было их банально пропить – донские казаки на это дело лихие, куда там Маргарет Митчелл из Атланты. А наш герой возьми и найми себе каких-то школяров, чтобы учили грамоте. А потом ещё школяров – чтобы учили арифметике и дробям. И долю от офицерского жалования – он выслужился в офицеры, на настоящих учителей, чтобы учили языкам и истории с географией. Завершил карьеру генералом, командиром Лейб-гвардии Казачьего полка – первого гвардейского казачьего полка Российской Империи. «Заклёпочникам» поясню: Лейб-гвардии Атаманский полк был сформирован на двадцать лет раньше, но статус гвардейского получил на тридцать лет позже. 

Алексей Маресьев, «настоящий человек», герой книги, фильма и оперы, чьё имя носит улица в Москве, неподалёку от Строгинского затона. Мог бы, подобно собратьям по несчастью, остаться озлобленным на весь мир, вечно нетрезвым инвалидом. Да ещё требовать от окружающих и общества какой-то «безбарьерной среды». Вместо этого, в прямом смысле слова, сначала встал на ноги, а потом и поднялся в небо. Даже если бы последнее ему не удалось... Просто прикиньте, каково это – наворачивать по коридору, вверх и вниз по лестнице круг за кругом, при полной утрате моторики, чувствуя боль при каждом шаге... А ведь таких «настоящих людей» – лётчиков, поднявшихся в небо и воевавших после утраты конечностей, во время Войны случилось ни много, ни мало – семь человек. 

Так что, по-настоящему вопрос должен звучать так: виноваты ли в чём-то самостоятельные граждане с активной жизненной и творческой позицией перед менее самостоятельными и менее активными собратьями? Вправе ли они зарабатывать миллионы – как Маргарет Митчелл, выслуживать чины и дворянство – как Иван Ефремов, получать ордена и звания Героя Советского Союза – как Алексей Маресьев, и просто Нобелевские премии? Только не подменяйте понятия: попасть «в ситуацию» может любой – но почему-то не каждый считает возможным бороться и выплывать. Автор этих строк считает, что ни в чём не виноваты и вправе – источником их права как раз и является активная жизненная позиция. 

А вы как считаете?