Адмиральский куяльник и оверкиль

В 70х-начале 80х годов инициатором всех наших достижений на ниве пешего, лыжного и водного туризма был мой одноклассник Жуй, носивший гордый титул «контр-мидель-шпангоут-адмирал».

Жуй — это прозвище, полученное путем сложной трансформации фамилии, а титул прилип к нему после того, как мы впервые собирали байдарку «по-сухому», пытаясь разобраться при помощи заводской инструкции в хитросплетении трубочек, реечек и деревяшек. Тогда-то Жуй и передал нам сакральное знание, что особо заковыристая и крайне вредная загогулина, никак не желавшая вставать на свое место, именуется «мидель-шпангоутом». Адмиралом (то есть руководителем группы) он был и так, а «контр» к образовавшемуся титулу привесили для солидности.

Помимо энтузиазма, Жуй имел то колоссальное преимущество, что его родня работала в ИКИ. Где космические инженеры и слесаря могли сварганить что угодно. К примеру, так у нас появилась дивная плитка, она же отопительная панель из… титана. Там же Жую сшили невероятной крутости футуристический спасжилет, давший даже не сто, а тысячу очков вперед нашим пробковым: яркий, оранжевый, с красными нейлоновыми шнурами и белыми колпачками от «Поморина» в качестве пистончиков, эглетов или как там положено называть наконечники. Жилет немедленно обрел личное имя «Куяльник» (не спрашивайте), а коллективный разум решил, что адмирал раздувает его в качестве зоба для привлечения аборигенок.

Наконец, пришло время испытать это чудо на воде, тем более, что у нас предстояла плановая отработка оверкиля. Ну, порядок действий в ситуации, когда кувырнуло тебя на пороге и ты плывешь головой вниз, дном вверх. Эскимосский переворот на тяжелой байде малореален, но в экипаже два человека — выныривают, один весла держит, второй цепляется за байду и возвращает ее в правильное положение.

Вот в самом начале двухнедельного похода и решили потренироваться. Килялись, разумеется, на спокойной воде, но в полной выкладке — на груженых байдах, в спасжилетах и касках, по-боевому. Первая байдарка все выполнила четко, вторая замешкалась, чуть не упустили весла, третья все сделала верно. Наблюдатели на берегу ржут и подают советы, все в порядке, мокро и весело.

Последним килялся сам адмирал. С озабоченным видом он поддул куяльник, дал команду, байда крутнулась вдоль продольной оси, экипаж вынырнул.

Адмирал принялся плескаться вокруг байдарки, пока его напарник ее переворачивал. Уцепился, потянул, поднял на 45 градусов, но не удержал и она плюхнулась обратно, дном вверх. И так еще два раза, прежде чем адмирал свои водные процедуры прекратил и не помог. За время этих эволюций байда набрала воды по бортик и ее пришлось тащить к берегу в полуподводном состоянии, разгружать, выливать воду и сушить.

Тут-то и выяснилась страшная ошибка адмирала — он тщательно контролировал остальных, но сам забыл затянуть горловины «сосисок», герметичных мешков, склеенных из обычных детских пеленок.

В результате Жуй лишил нас половины сахара. От ужасной гибели на ночевке от рук соратников его спасло только то, что через три часа нас разметало по озеру штормом, но это уже другая история.