Субботнее мрачновато-размышлятельное
Автор: Влада ДятловаНа прошлой неделе мне казалось, я готова выйти и снова «сеять разумное, доброе, вечное». Но в ночь на понедельник моя готовность была изрядно поколеблена. Всю неделю я снова налаживала в/на себе сломанный «экзоскелет». Однако, очень сложно заставить пальцы написать в графе «Причины отчисления» — «в связи со смертью». Вчера с сыном вспоминали школу и его однокомандников, сидели до двух часов ночи. У каждого свой выбор. У каждого своя судьба. Жизнь одна, каждый распоряжается ею на свое усмотрение. Кого-то уже и нет. Кто-то сказал: «Не надо приезжать, ребята». Понимаю, они помнят его как лучшего нападающего, но противопехотным минам нет никакого дела до того, кем ты был. Принять это все очень тяжело. Но необходимо для того, чтобы самому сделать свой выбор и делать то, что по силам. Мне по силам только слова, но они тоже имеют значение.
Ал Варах привел людей. Я вышла в общий отсек. Я была потрясена, как они слушались негромких команд начальника космопорта. Точно так же, как в зале ожидания, за несколько минут образовались порядок и тишина. Только взгляды остались теми же: задавленный в глубине страх. Черные провалы глаз — я вдруг осознала, что такое Бездна в полной мере. Мы не пойдем туда сегодня. Не сегодня!
Я шагнула вперед и сказала:
— Я капитан Дафф. У меня почти тридцать лет пилотского стажа на разных транспортных средствах: военных и гражданских. Количество налетанных часов я давно бросила считать.
— Мы видели, как вы садились, капитан Дафф, — улыбнулась пожилая женщина в темно-синей накидке, и я поняла, что это и есть директриса девчоночьего колледжа матре Дживи.
— Тогда вы понимаете, что если я смогла посадить брыкающуюся «корову», то уж смогу поднять крейсер в отличном состоянии. — Я врала напропалую, надеясь, что они не разбираются ни в пилотских чипах, ни в состоянии корабля. — Все системы работают прекрасно. Надо лишь немного времени: часа два, может, чуть больше, прогреть двигатели. Это штатная процедура для корабля такого тяжелого класса. Но внутри «Непотопляемого» нам ничего не угрожает — у него такая защита, что ничем не пробить. Да и не подступятся они к нам, пока кап-три Эйдлин прикрывает нас огнем патрульного катера. Бояться нечего, все будет хорошо.
Кажется, они поверили. Зашевелились, захныкали дети и кто-то чихнул. А самое главное: взгляды — не было в них больше беспросветной тьмы.
Ал Варах благодарно сжал мой локоть, и мы пошли обратно в рубку проведать «Непотопляемый» — что там вызрело в его мозгах?
— Сколько действительно надо времени, чтобы он взлетел? — спросил ал Варах, который в отличие от беженцев, во всем разбирался прекрасно. — И что, его защита действительно непробиваема для «Шершней»?
— Гораздо больше, чем я сказала, — призналась я. — Броня у него хорошая, но это только на время. А силовой защиты почти нет, я перенаправила энергетические потоки, чтобы запустить двигатели скорей. Но капитан-патрульный — наша защита. И мы взлетим!
— Я вам верю, капитан Нэй. Вы не торопитесь, матре Дживи рассказывает сказки детям, чтобы не плакали, а я — взрослым. Мы знаем много увлекательных сказок. Когда-то и моя матушка рассказывала мне, как одна мудрая наложница морочила голову халифу много-много ночей. Я запомнил. На одну ночь меня хватит, — он почтительно склонил голову, — за это не беспокойтесь.
Слова имеют силу только если они наполнены верой. А настоящая вера требует очень много сил.
— Вам, Нэй, следует выйти в общий отсек, — глухо сказал Ирвинг.
По его интонации я поняла, что и в этот раз без жертв не обошлось.
Тело, накрытое пестрой накидкой, лежало на полу. Около него, на коленях, бормотала молитвы матре Дживи. Остальные стояли возле стен в молчании.
Я почему-то не могла спросить, кто это. Горло перехватило спазмом. Я подошла и опустилась рядом с матре на колени. Она приподняла накидку — ал Варах. Я нащупала под тканью холодную ладонь и сжала ее, словно могла согреть.
— Он держал весь этот джаханнам на своих плечах, не позволяя нам впасть в панику. Человек не может такое выдержать. Когда началась перегрузка, сказал: «Все! Уходим! Им нас не достать.» Сел у стены и закрыл глаза, — сказала матре.
«На одну ночь меня хватит», — вспомнилось мне. На одну последнюю ночь.
Я благодарна всем, кто, тем или иным способом, держит на своих плечах наш «джаханнам». С понедельника и мое слабое плечо придется подставить туда же. А что я могу? Да, наверное, тоже рассказывать сказки, верить в лучшее и нести эту веру. Вопрос только в том, на сколько ночей хватит