Флэшмоб жестокости, боли и крови

Отрывок из очень нуарного детектива "Месть на возмездной основе":

Стрельба загремела одновременно с обеих сторон. Засвистели, нанизывая воздух на смертоносный металл, пули. Стреляли чекисты, высунувшись из-за опрокинутого стола. Стрелял я, выглядывая из-за стойки. Стрелял Толик, спрятавшийся за бетонной опорой, обшитой деревянными панелями. Стрелял его напарник, забившийся в угол. Стреляли оба других налетчика.

Нападающие без устали поливали "Магнолию" свинцом. Раскаленные осы в медной рубашке кромсали все вокруг, предавшись звериной ярости, расплескивая жар и ненависть. Гильзы сыпались на бетонный пол, ликуя, что избавились от тяжелой ноши - пули с зарядом пороха.

Первыми жертвами перестрелки пали бутылки, украшавшие стену за барной стойкой. Стекло лопалось, не выдерживая натиска свинца, и тара истекала душистым алкоголем, заполняя помещение ароматами всей планеты, образуя лужи неистового купажа на полу. Кудряшка Маша, зажав уши ладонями, верещала, как свинья под ножом мясника, забившись в нишу под витриной.

Один из убийц с Наганом, выпустив все патроны, замер, испуганно распахнув глаза. Видимо, он рассчитывал на блицкриг, когда достаточно одного барабана, не запасясь достаточным количеством патронов. Пули чекистов продырявили его пиджак в нескольких местах, навсегда остудив пыл бандита. Второй попытался убежать, подставив спину, моментально украшенную тремя красными пятнами, и грохнулся навзничь, расплескивая брызги кипящей крови.

Остались двое - самых опасных. Самых тяжеловооруженных и самых окопавшихся налетчиков. После громоподобной канонады в зале воцарилась тишина, нарушаемая металлическим звуком взводимых затворов и треском раскаленного металла.

Я тоже перезарядился. Удача сопутствовала мне. Среди зубастых осколков стекла мне посчастливилось найти чудом уцелевший стакан и я подставил тару под водопад алкоголя, не давая добру пропасть.

- Живой там, гражданин бывший начальник? - крикнул Толик.

- Тебя переживу, - пообещал я.

- За тобой должок, - напомнил он.

- А ты башку высуни - рассчитаюсь, - предложил я.

Вместо головы из-за колонны показался автоматный ствол, хищно блеснувший закаленной сталью. Я едва успел нырнуть обратно, как деревянная стойка взорвалась роем щепок, спешащих усыпать пол и испить крепкого пойла из бурлящих луж, пока отшлифованные подошвами доски не впитали в себя весь алкоголь.

- Котов, - прошипел чекист. - Как у тебя с патронами?

- Худо, - признался я. - Последний магазин.

- Аналогично.

Между тем стакан наполнился до краев. Стараясь не расплескать, я отхлебнул горку невообразимого коктейля, в котором угадывалось вино, банановый ликер, коньяк, ром, текила и водка в случайно сотворенной пропорции. Крохотного глотка хватило, чтобы кровь заиграла по венам с новой силой, разнося промилле по жилам, насыщая каждую клеточку организма теплом и силой. Я даже вздрогнул от удовольствия. Черт! Да у меня, кажется, даже привстал!

Все страхи отошли на второй план. Любезно освобожденное ими пространство торопилось занять бешенство. Словно я глотнул не алкогольный коктейль, а варево из ярости, гнева и злобы. Во мне лютовало неистовое бешенство, водящее танго с безумием.

Стрелять?! В меня?!

Отпив до половины стакана, я спустил с цепи псов войны. Я выпрямился в полный рост и вскинул руку с пищалью, подобно Ильичу, указывая светлый путь. Меня не беспокоила возможность словить пулю. Я вообще отрицал такую вероятность. Я отменил существующую реальность и заменил ее своей, в которой пули не вреднее крохотного комарика.

Бессчетное количество раз выжав спуск, я пригвоздил к стене напарника Толика, раскрасив штукатурку багряными, как листва в стихотворениях Пушкина, разводами. Затвор замер в заднем положении и я вновь спрятался, нащупывая сменный магазин, запоздало вспомнив, что этот был последним.