Гимн жестокости, боли и крови

А, пофиг. Как говорил каптан умбойного обдела Гнездилов, "Пытать! Пора пытать!"

Начальный пост здесь.
Пара фрагментов из "Летящей высоко", где ГГ пытают в застенках кровавой гэбни инквизиции. Если что, она в конце концов выкрутилась, на то и ГГ.

Ингерта коротко кивнула стражнику и вернулась к прерванному разговору. Карл одним движением разорвал рубашку Амитолы, сдернул с нее брюки и мокасины. Она инстинктивно попыталась прикрыться. Секунду спустя толчок опрокинул ее на стол лицом вниз, стражник схватил руку девушки и стал просовывать ее в кожаную петлю. И тут наконец оцепенение прошло.

— Нет!

Она стала яростно отбиваться, но на помощь Карлу пришел еще один человек. Вместе им удалось обездвижить Амитолу.

— Нет! Хватит! Отпустите!..

Девушка продолжала рваться из петель, но тщетно.

— Отпустите!

— Сейчас тебя, ведьма Амитола из племени сеанти, подвергнут пытке огнем, — будто издалека донесся до нее голос священника, переводящего слова Блюстительницы. — Пытка будет остановлена по моему приказу, либо когда ты признаешь свою вину. Нам известно, что здешние колдуны могут покидать свое тело и уходить в царство Дьявола, чтобы не чувствовать боли. Если ты прибегнешь к этой уловке, то когда все закончится, я велю лекарю не обрабатывать твои раны. Спрашиваю в последний раз, признаешь ли ты себя виновной в убийстве святого отца Юргена Леманна?

— Нет! Чтоб вас всех, я никого не убивала!

— Анфанг.

Краем глаза Амитола уловила какое-то движение. Она выгнула шею и увидела, как к столу подходит высокий и тощий человек с выбритым наголо черепом и тусклыми глазами, одетый в кожаный передник поверх грубой полотняной рубахи. Затянутой в перчатку рукой он держал толстую свечу. Взгляд девушки замер на пляшущем язычке пламени, она шумно втягивала воздух сквозь сжатые зубы.

Карл схватил ее за запястье. Амитола догадалась, что сейчас произойдет и сжала было руку в кулак, но было поздно. Стражник отогнул ее мизинец. Человек со свечой шагнул ближе...

Сначала боль была терпимой, но всего через несколько секунд она не выдержала и закричала. Где-то очень далеко голоса Ингерты и священника вкрадчиво предлагали ей покаяться, обещали, что как только она сознается, пытка прекратится. Пламя обволакивало один палец за другим, перед глазами девушки плавали сияющие ярко-белые круги, по щекам катились слезы. Блюстительница говорила что-то про адский огонь и вечность, но она могла лишь исходить криком от гложущей ее руку боли.

Через несколько дней, когда Карл пришел, чтобы отвести ее в комнату дознаний, Амитола почти обрадовалась. Она безропотно пошла за ним, позволила уложить себя на стол и даже сама продела руки и ноги в петли.

— Прежде, чем пытка начнется, — объявила Ингерта. — Я вновь спрашиваю тебя, ведьма Амитола из племени сеанти, не хочешь ли ты облегчить свою участь и признаться в убийстве святого отца Леманна?

— Я никого не убивала, — ответила она. — Начинайте!

На секунду на лице Блюстительницы отразилось замешательство. Потом, пожав плечами, она отдала команду и Карл набросил на лицо Амитолы тряпку и крепко прижал ее с обеих сторон.

Она невольно вздоргнула, сердце забилось сильнее.

«Все хорошо. Еще немного, и все закончится. Не бояться. Не бояться.»

Сквозь ткань девушка смутно видела, как к столу подходит лысый человек в фартуке, держа в руке кувшин.

«Не бояться. Это всего лишь вода. Я пью воду каждый день.»

Она задержала дыхание и через секунду тонкая струя полилась на ее лицо.

«Я выдержу. Это просто вода. Не бояться. Не бояться...»

Амитола держалась, как могла, но вскоре ее легкие стали гореть и требовать воздуха. Паника подступала, грозя целиком поглотить ее рассудок. Ее тело напряглось, кулаки сжались сами по себе и она непризвольно попыталась вздохнуть.

«Я тону!..»

Обрывок мысли вспыхнул и пропал, разум будто отключился и остался лишь животный ужас. В рот и нос, казалось, хлынули потоки воды, не давая дышать. Амитола рванулась, попыталась увернуться от падающей сверху струи, но стражник прижимал ее голову к столу так сильно, что она не смогла даже немного повернуть шею.

«!!!!!»

Девушка захлебывалась и никак не могла утонуть, чтобы наконец положить конец этому кошмару. Наконец, спустя вечность, поток иссяк. Карл ловко освободил ей руки и Амитола рывком села, кашляя и царапая грудь. Стражник заставил ее наклониться и изо рта и носа на пол хлынула вода.

— Ты готова признаться? — мягко спросила Ингерта.

«Да. Я признаюсь в чем угодно. Я убила Юргена, я убила еще сто человек, столько, сколько скажите, только дайте мне дышать...»
Но она не могла произнести ни слова, только жадно втягивала воздух широко открытым ртом и смотрела в пространство остекленевшими глазами.
— Мах вайтер.
Не успела Амитола опомниться, как ее опрокинули на стол. На этот раз она отбивалась, но Карл вместе с пыточных дел мастером силой втиснули ее руки в петли, зажали голову, будто в тисках, снова накрыли лицо тряпкой. В бессильном ужасе она закричала в мокрую ткань, а потом снова полилась вода, не давая вздохнуть. Тело Амитолы выгнулось и забилось в конвульсиях, кулаки инстинктивно сжимались и разжимались, из горла рвались булькающие звуки...
— Хальт, — сквозь гул в ушах донесся до девушки голос Ингерты. Ей снова освободили руки, усадили и дали немного отдышаться — Ты признаешь себя виновной, ведьма?
«Эта дура не понимает, что я говорить не могу,» — отрешенно подумала она, дрожащей рукой утирая выступившую на губах пену. Ей даже не пришло в голову, что можно было просто кивнуть.
— Мах вайтер.
Через четверть часа Амитолу, полуживую и промокшую насквозь, стащили со стола. Она повисла, как кукла, в руках стражника.