Андреевский спуск №13. Дом Турбиных и музей Булгакова

Одна из старейших киевских улиц, Андреевский спуск, извилистая, мощеная булыжником, сбегает с высот Верхнего Киева на Старинный Подол. Заново спуск в конце девятнадцатого века был гармонично и уютно застроен двухэтажными домами, в которых селились ремесленники и купцы. Торговля велась тут же. Главным украшанием улицы до сих пор остались Андреевская церковь- творение Рострелли и дом- замок у летописной горы Уздыхальницы. Неподалеку от замка, на неудобном участке Киевский архитектор Горденин поставил дом №13

 В 1906 году здесь поселилась семья профессора Киевской духовной Академии Афанасия Ивновича Булгакова. Семья занимала второй этаж, "все семь полных и пыльных комнат". И в эту же квартиру Михаил Булгаков поместил героев своего любимого романа "Белая гвардия" и пьесы " Дни Турбиных".
 Так получилось, что с легкой руки другого замечательного киевлянина и прекрасного писателя, Виктора Платоновича Некрасова, дом этот киевляне называют не по фамилии автора "Белой гвардии", а по фамилии живших здесь литературных героев, "домом Турбиных"
 И сейчас я предлагаю вам пройти по комнатам дома, где слились в один, два мира - реальный и литературный.
  Ну что, пойдем?
 Обязательно остановитесь на первой ступеньке лестницы, ведущей в турбинскую квартиру. Эта единственная сохранившаяся с начала прошлого века ступенька, по ней Булгаков поднимался к себе на второй этаж.
     Поднявшись по лестнице на второй этаж, мы через переднюю попадём в турбинскую квартиру и увидим два стоящих рядышком стула – один обыкновенный, разве что очень старый, а второй – абсолютно такой же, но совершенно белый, будто гипсовый. Вот и получается, что в квартире сегодня ощущаешь присутствие сразу обеих семей: Булгаковы живут среди настоящих вещей, а Турбины обитают в снежно-белом мире.

                                                                     Гостиная Булгаковых

Раскрытая партитура – разумеется, «Фауст» – помещается на пюпитре стоящего у стены фортепьяно. Под его аккомпанемент Шервинский, окрыленный отъездом Елениного мужа, пел эпиталаму богу Гименею. Судя по цвету, фортепьяно – аутентичное, а, значит, играла на нем и мать Булгакова, Варвара Михайловна. Вот, кстати, ее фотография – как раз в этой гостиной под портретом уже год как покойного мужа.

Сравните обстановку в гостиной тех лет с нынешней, и попытайтесь найти отличия: тот же стол с той же лампой, то же кресло, те же цветы – разве что сплошь белые. Не дожила до наших дней и рама портрета. А вот сам портрет отца семейства, профессора Афанасия Ивановича Булгакова – подлинный.

Слева на этом фото можно заметить угол печи, расположенной в углу гостиной и греющей сразу три смежные комнаты. Это – тот самый Саардам, на изразцы которого гостями и хозяевами дома были нанесены знаменитые надписи. Только надписи эти были не тут, в гостиной, а с другой стороны печи – с того ее боку, который выходит в столовую за стенкой (мы еще дойдем туда). А оставшийся бок треугольного изразцового столба выходит в комнату Елены. Давайте выйдем туда и мы. 

                                                                                     Комната Елены

«В спальне у Елены в печке пылают дрова. Сквозь заслонку выпрыгивают пятна и жарко пляшут на стене»

Вот он, бок той же печки – в углу комнаты, а внизу чугунная дверца-заслонка: через нее печь и топится.

На  фотографии виден комод, над которым развешены семейные фотографии. Центральная рама – для портрета самой Елены, но рама пуста. Это потому что в образе Елены слились сразу четыре сестры Булгакова: Вера, Надежда, Варвара и Елена. Нарисуйте в пустой раме портрет силой своего воображения.

Вообще, комната Елены белая практически целиком – не дожила до нашего времени здешняя обстановка. Однако один очень важный предмет, находящийся здесь, целиком искупает отсутствие прочего.

 В углу у окна висит икона. Именно перед ней Елена истово молилась Богородице о спасении умирающего брата, и именно благодаря ей происходит главное чудо романа. Икона подлинная, принадлежавшая в начале века семье Булгаковых.
Рассмотрите внимательно комнату Елены.  На полу пушистая медвежья шкура. Над кроватью висит белый гобелен с белым соколом на руке белого Алексея Михайловича, а по правую лапу медведя стоит белая тумбочка с лампой, прикрытой знаменитым красным (увы, тоже белым) капором. Когда-то, в мирные годы, ездила Елена в этом капоре вечерами в театр, но вот обветшал капор, истёрся, и годится разве для того, чтобы приглушить свет лампы.
                                                                            Комната Николки

Эта небольшая комната – особенная среди всех особенных комнат дома. Ее делил с братьями сам юный Миша Булгаков, сначала гимназист, а затем студент медицинского факультета. В не столь многочисленном семействе Турбиных комнатку получил в единоличное свое владение Николка.
На этой кровати у изразцовой печки спал младший Турбин. Эта уже другая печь, не та, что мы видели прежде. В «Белой гвардии» ничего не говорится о рисунках на печи в Николкиной комнате – лишь на печи в столовой. Но сотрудники музея, видимо, решили – не пропадать же месту, и на изразцах этой печки воспроизвели рисунки самого Булгакова.
                                                           Комната Михаила Булгакова

Посмотрите на эту фотографию – на ней запечатлен молодой элегантный студент медицинского факультета, погруженный в какие-то свои мысли. Сделано фото младшим братом будущего писателя, Николаем, увлекавшимся в то время фотосъемкой. Булгаковы очень любили эту карточку; в семье она называлась «Миша-доктор».
 Возникает ощущение,что сидел за этим столом Михаил Афанасьевич всего минуту назад – до того точно картина перед глазами совпадает с фотокарточкой. Обстановка комнаты повторена сотрудниками музея вплоть до мелочей – кажется, что не было этой сотни лет после щелчка Николкиной фотокамеры.

                                                        Комната Лариосика(Кижная)

Небольшая комнатка с двумя слепыми окнами (потому что выходят они как раз в стену соседнего дома) служила в семье профессора Афанасия Булгакова библиотекой. Здесь стояли шкафы с книгами, без которых невозможно представить себе ни семью Булгаковых, ни семью Турбиных.
В эту комнатку же был поселен свалившийся на голову Турбиным житомирский кузен Лариосик – ходячее несчастье. Почти все свободное от книжных шкафов место тут занимает кровать сложной раскладной системы, выделенная гостю. Именно между ее створками он в первый же день умудрился защемить Николкину руку – аккурат между тем, как раскокать сервиз и разбить оконное стекло.

                                                                                  Кабинет

  Стоит ли говорить, что доктор Турбин облюбовал себе тот же кабинет, что и доктор Булгаков? Сейчас в этой комнатке можно увидеть табличку, выскочившую в реальность из романа – вон она висит на спинке стула:                                                                    
                                                      Доктор А.В.Турбин

                                                           606 – 914
                                                     Прием с 4-х до 6-ти                            
                                                                               
                                                                                       

                                                                Столовая

Это – сердце турбинского дома. На замечательной изразцовой кладке, в самые тяжкие дни живительной и жаркой, руками старинных турбинских друзей выведено: «Леночка, я взял билет на Аиду», «Июнь. Баркаролла», «Недаром помнит вся Россия про день Бородина»...

 Уютней всего в кухне за кремовыми шторами, надежно скрывающими заснеженную веранду, внутренний дворик, да и весь обезумевший мир. Только за кремовыми шторами и жить.Но через несколько дней зыбкий уют разлетится вдребезги, билет на Аиду превратится в билет в Аид, и раненый доктор Турбин, бледный до синевы, будет лежать на диванчике под старыми часами, а рядом будет метаться Елена.
Булгаков – мистический писатель. Всмотритесь в зеркало, висящее в углу столовой. Если в столовой погаснет свет, вам удастся заглянуть сквозь него в болезненный бред Турбина: вы увидите в зазеркалье снежную вьюгу восемнадцатого года, а затем сменяющее всё сияние звезд над головой. Это – одно из чудес, приготовленных для вас музеем.

Видением звезд в зеркале и заканчивается экскурсия по дому Турбиных.