Жестокость, боль, кровь и отчаяние

Есть такие флэшмобы, мимо которых мне не пройти. Например, этот. Ведь чего-чего, а такого добра у меня хватает.

Моя любимая сцена из Уз крови

Кадм думал, что Мир врежет, и даже не собирался сопротивляться, потому что заслужил. Потому что и самому было тошно. Принц излучал дикий, животный гнев, и Кадм чувствовал себя не лучше. Впервые в жизни ему пришлось уступить, спрятаться за спиной какого-то мальчишки! Впервые в жизни он не мог ничего сделать, ничем помочь, и беспомощность убивала.

Глаза Мираниса сузились, заходили по его щекам желваки, и гнев его стал еще более ощутимее, гуще. Кадм все так же молча ждал удара, но полоснул уши женский крик, и не успел никто глазом моргнуть, как Мир выбежал за дверь.

Телохранители без слов бросились следом, но догнать удалось не сразу: принц успел пролететь по темным коридорам, по освещенной, молчаливой зале, и выбежать к широкой лестнице. Кадм схватил его за плечо и остановился: Миранис застыл столбом, в глазах его засветился густой, ощутимый ужас, а его гнев ударил волной. Кадм закрылся от наследника, дернул его на себя, оттягивая от лестницы, но Мир вырвался одним властным движением и приказал:

– Оставь меня!

И было в выражении его глаз что-то, что заставило подчиниться. Даже если тут опасно, Миранис не уйдет, не сейчас, и Кадму, как и другим телохранителям, пришлось смириться. И Кадм отошел от принца, обернулся к широкой, крытой светлым ковром лестнице, и замер…

Зал с высокими стенами окружал лестницу полукругом. Лился через частые, арочные окна золотистый свет, отражался от бледно-розового пола. И было тихо, несмотря на множество людей, на раскрытые настежь окна – непривычно тихо. Придворные, бледные, молчаливые, пятились назад, отшатываясь от фигуры в белоснежных, заляпанных красным одеяниях. И никто не осмеливался его остановить, никто, даже дозорные, даже высшие маги, аккуратно прикрывающие людей щитами. И правильно: безумного мага не остановишь.

Вождь не был похож на того, вчерашнего. Широко распахнутые глаза его блестели нездоровым смехом. На бледных, забывших солнце, щеках выступил лихорадочный румянец. Длинные волосы, вчера скрепленные в аккуратный хвост, рассыпались по плечам, слиплись от капающей с прядей крови. И истекали от него, холодили душу волны вязкого, черного ужаса: как и любой безумец, Элизар любил эффектность. Вырвало кого-то из придворных, а пара архан упало в обморок, на руки молчаливых мужчин.

Зря это. Зря эти потоки крови, оставляющие лужицы на розовом мраморе, зря эта тягучая, сдобренная магией, аура страха... хватило бы и одного взгляда на то, что вождь держал на руках: небрежно завернутое в простыню мертвое тело.

– Р-э-э-э-э-м-и! – в клочья разодрал душу крик.

Лия раненной птицей билась в руках хариба Армана, рвалась к брату, а потом вдруг обмякла, теряя сознание. Наверняка, Нар постарался… К лучшему. Незачем дразнить безумца. Незачем усложнять и без того усложненное… и даже эта густая, тяжелая тишина лучше плача девчонки.

Элизар недобро усмехнулся, поймав, наконец-то, взглядом неподвижно застывшего принца. Потянулся за оружием Кадм, опустил над Миранисом щит Лерин, встал рядом, напрягся перед дракой Тисмен. А Мир… Мир лишь смотрел на Рэми, на Элизара, и сжимал в бессильи кулаки.

– Думаете, сможете меня остановить? – спросил Элизар, опуская руки.

Мертвое тело с глухим стуком упало на пол, покатилось, освобождаясь от плена грязной простыни, оставляя за собой кровавые разводы. Боги, да на нем живого места нет! Все тело – сплошные раны, ошметки кожи, обнажающие розовое в прожилках мясо, виднеющиеся из ран кости… Кадм знал, что Рэми умирал тяжело, но не знал, что так… не хотел, наверное знать.

Кадм сглотнул, усмиряя волну столь опасного теперь гнева. Вождь перешагнул мертвого, улыбаясь посмотрел вверх, на Мираниса, и во взгляде его было столько ненависти, что Кадм с трудом подавил желание забрать отсюда принца. Из этого замка, из этой страны, из этого больного кошмара. Он и сам убивал, даже пытал… но никогда так жестоко. И не целителя, ради богов!

– Завтра ты уберешься из моей страны, – улыбнулся Элизар.

Его голос будто заставил принца очнуться. Миранис оторвал ошеломленный взгляд от Рэми, посмотрел на вождя, и холодно, спокойно ответил:

– Будь в этом уверен.

– Уверен? Я не собираюсь быть уверенным ни в чем. Я даю последний шанс выжить. Ты уберешься из Виссавии или умрешь. Надеюсь, я был достаточно ясен, чтобы ты, наконец, понял? Надеюсь, я был достаточно гостеприимен... ведь я предупредил.

Сказал и исчез, оставляя ужас и заляпанный кровью мрамор. Драки не было, хорошо. Им нужны силы, чтобы вернуть Рэми… чтобы заставить мальчишку очнуться, потому что после такого… в ритуальной зале придется остаться надолго.

– Прошу прощения, принц.

Кадм про себя выругался: думая о Рэми, он даже не заметил, когда рядом с принцем появился седовласый виссавиец в зеленой тунике. Целитель… один из тех, кому так не понравилась недавняя расправа с тем идиотом-преступником. А ведь Кадм и в половину не был так жесток, как их вождь.

– Вы же знаете, что вождь болен...

– Где Арам? – хрипло спросил принц.

Кадм усмехнулся и больше не стал тратить драгоценные силы на то, чтобы скрыть гнев Мираниса. Придворные очнулись, побледнев еще больше, оторвали ошеломленные взгляды от Рэми, посмотрев на излучающего зловещую ауру принца. Виссавийский же целитель посерел и тихо продолжил:

– Арам не может сейчас прийти, мне очень жаль...

– Окажите нам последнюю услугу, – устало оборвал его Миранис.

– Я слушаю, принц.

– Позаботьтесь, чтобы моя свита забыла об увиденном.

– Конечно, принц. Я... еще раз прошу прощения...

– Да надоели вы! – не выдержал Миранис. – Думаете, это мне сейчас нужно? Слова? Вы убили моего телохранителя! Того, что мне ближе брата! И теперь, что… просите прощения? Да пропади вы пропадом, вы, ваша Виссавия, и ваш проклятый ублюдок вождь!

Целитель задрожал, явно не зная, что сказать, и на миг его стало жаль. По сути, он не виноват. Ни он, ни Арам, ни кто-то из этих несчастных виссавийцев, никогда не державших оружия в руках, незнающих насилия. Они, наверное, сами были напуганы и ошеломлены, но… это не их народ. Это не их хлопоты. И надо отсюда убираться. Сейчас!

– Мир... – тихо позвал Тисмен, и по его голосу Кадм понял, что неприятности еще не закончились.

Он проследил за взглядом друга и не увидел ничего интересного – все тот же заляпанный кровью мрамор, все те же испуганные, молчаливые придворные. Но чего-то не хватало… чего-то очень важного…

– Куда вы дели тело моего телохранителя! – озвучил его мысли Мир.

– Я еще раз прошу прощения, – сказал все тот же человек в зеленой тунике. – Но приказ хранительницы... Мы не можем выпустить вас из клана. Не можем отдать тела целителя судеб.

Вот как, значит, без драки все же обойдется. Кадм не собирается тут оставаться, не собирается им отдавать Рэми, и этот слабый целитешка ошибается, если думает, что сможет так просто им указывать!

– Что? – холодно переспросил Лерин. – Миранис – наследный принц Кассии, вы не можете держать его в клане! Я скажу вам большее – вы не сможете нас удержать.

– Мне очень жаль, – склонил голову целитель.

– Жаль? – воскликнул Лерин. – Завтра ваш вождь собирается нас убить, а вам жаль? Чего вы добиваетесь? Войны? Это мое последнее слово – либо вы прямо сейчас открываете для нас переход и отдаете нам тело целителя судеб, либо мы зовем сюда боевых магов. И тогда посмотрим, чего стоит защита вашего клана!

– Я прошу вас! – взмолился целитель. – Это не моя вина! Я всего лишь выполняю приказ хранительниц!

– А вождя? Вождь приказал нам убраться!

– Но не приказал вас отпустить.

К слову, до конца этой серии осталось лишь несколько глав, типа хвастаюсь))))