О краже и о разных культурных традициях

Жаркое северное лето этого года, Лапландия. Далеко за полярный кругом. 

Мы остановились на ночёвку в глубоком лесу на берегу озера, вдалеке от всех дорог и от любого, даже по-северному немногочисленного, жилья. Старый хутор превращен в отель. В ночь на Ивана-Купалу здесь тоже никого, кроме собак, комаров и одинокого белого оленя в свободном загоне. Впрочем, мы прибыли поздно ночью. Позвонили заранее, нам сказали: "Ваш номер второй. Ключ в двери, утварь на кухне. Можете наутро не спешить, следующие гости прибудут только к вечеру. Только уберите за собой, лень тащиться за шестьдесят километров ради подмести. Веселого праздника!" 

Нам это очень подходило, поспать бы не мешало, тем более, что ночёвку мы оплатили заранее, по интернету.

Хутор оказался весьма самобытным, украшенным разным народным творчеством, робкими акварелями местных дарований, циновками, кружевами, черете-чем милым. Все, что нужно - под рукой, на кухне есть даже старая соковыжималка. Кладовая открыта - в ней залежи оленьих шкур, унты, рулоны циновок ручной работы, наряд деда мороза.

А на первом этаже - сауна, стиралка, большой зал для банкетов и киоск.

Белой ночью мы все рассмотрели, подивились, погуляли у озера, спугнули необщительного оленя, захлопнули дверь в комнате на втором этаже, залезли по стене в раскрытое окно, допили пиво, помылись, смазали календулой укусы и легли спать.

Утром проснулись усыпанные трупиками комаров, спасибо мощному фумигатору. Солнце, которое, впрочем, и не заходило, ведь полярный день - это вам не белые ночи, разницы между ночью и днем не различишь, но наутро все-же разошлись на славу, залило светом оба этажа под самый потолок. Я сварила себе кофе и пошла смотреть киоск заново.

В дневном свете за стойкой киоска обнаружилась старая касса, возле кассы - баночка, возле баночки - записка.

Вот так.

Оленьи рога, всякие штуки из них, брелоки и амулеты, шапочки хенд мейд, магнитик хенд-мейд, варенье из морошки, деревянные плошки, лисьи хвосты, да все подряд. Бери что хочешь.

Я набрала деревянных ножей для масла и пару брелоков, записала на бумажку, сунула двадцать евро в банку, полную таких же купюр. Сердце моё почему-то пело. Потом я пила на улице кофе, ко мне прибежали две весёлые хаски, хотели, чтоб их гладили и фотографировали. Мы все тщательно прибрали, но мусор, специально собранный в пакет и поставленный  в коридор, чтобы увезти, я забыла. До сих пор стыдно немного перед этим гостеприимным местом.

К чему это я? А просто спор про кражу и про рассказ о пряниках напомнил мне лапландцев...