Примордиализм (не от слова "морда")

Валерий что-то отвечал, вежливо выпроваживая Георгеску.

— А вот твоя секретутка, Валер. Она случайно не еврейка? Я ведь их чувствую...

— Нет, что ты, она гагаузка.

— Гагаузки не такие.

— Отец — немец.

После ухода клиента вошла улыбающаяся Иза.

— Гагауз-немецкий шолом алейхем, Лиор!

— Ты же сама захотела послушать.

— Да, чтобы укрепиться в моей этнической идентичности. Знаешь, что такое идентичность?

Деметер хмыкнул:

— Еще бы. Сколько раз в рапортах писал: «идентификация преступника», «идентификация трупа».

Только вот с моей собственной идентификацией ничего не понятно, в отличие от вас с Гришкой. Ты — укреплённая еврейка. Казаков при каждом удобном случае орёт, что он русский, и что тех, кому это не нравится, он в гробу видел. А я-то кто?

Отец — цыган, причем корнями из нездешних цыган. Мать — русская. Хотя на самом деле тоже не совсем русская — из обрусевший мордвы. Спорили, кем записывать меня, не договорились — записали в качестве компромисса молдаванином. Родной язык — русский, в школу русскую ходил, но и молдавский — тоже родной. Откуда я, кто я, куда я иду?

Иза встала, посмотрела на детектива сверху вниз.

Она всегда встаёт, когда хочет сказать что-то для нее важное. А если в такой момент сидит на своём кресле в приемной, то поворачивается на нем вправо-влево.

— Я читала одну статью, о теориях этноса, ну, то есть национальности. Главных теорий две. Первая — примордиализм.

— От слова «морда»?

— Валер, ты себя неровно ведешь, не стильно. Только что показал, что знаешь творчество Гогена, и вдруг — шуточка в милицейском духе. Впрочем, может быть, в чьих-то глазах это выглядит оригинальным и даже привлекательным.

Иза лукаво улыбнулась:

— В чьих-то прекрасных бархатисто-шоколадных глазах.

У нее соски как вторая пара глаз. Выделяются под блузой. А без лифчика, наверное, выглядят как вишни. — Прекрати свою эротику. Она моя коллега, как сестра мне.

— Ты от скромности не умрешь.

— А у твоей бывшей — невыразительные голубоватые гляделки. Как пуговицы на моем домашнем халатике, в котором в туалет хожу.

— Давай лучше про твой примордиализм.

— Это от слова primordial — прирожденный. Примордиалисты считают, что национальности отличаются друг от друга примерно как породы собак. Родился спаниелем — и умрешь спаниелем. А если тебя подстригут под бульдога — все равно ты спаниель, только неправильный.

Вторая теория — конструктивизм. Национальности отличаются как, например, сообщества любителей разных музыкальных жанров. Клуб человек выбирает более-менее сознательно и может по желанию сменить: был у джазистов, перешел к рокерам. Был русским — стал молдаванином, был молдаванином — стал евреем. Можно одновременно и в двух клубах...

— А можно вообще в такие меломаны не записываться? Не хочу, мол, вашей музыки совсем. В графе «национальность» — прочерк .

— На необитаемом острове — можно. Или в эсперантисты завербуйся. Если они за всемирный нейтральный язык, в их среде наверняка ходят какие-нибудь идеи об анационализме. Ладно, выходи в приемную через пятнадцать минут — обедать.

В приемной стол был накрыт настоящей матерчатой скатертью, стояли столовые приборы, как в ресторане. Пищу Иза приготовила дома и принесла на работу в термосах.

Валерию понравился необычный суп с чем-то вроде пельменей, только из манки.

Иза объяснила, что это марак-кубэ, ближневосточный суп.

— Какая ты хорошая хозяйка. Выйдешь замуж, осчастливишь какого-то еврея.

— Почему именно еврея? Осчастливлю и другого.

— У тебя же идентичность.

— И что? Дети мои все равно будут евреями. А мужа уж можно...

— Гоя.

Иза надулась.

— У русских тоже есть неуважительные словечки для людей других национальностей, например, «нерусь». Но не все слова надо произносить.

— Да. У цыган тоже есть словечко для нецыган — «гадже». Разок меня так назвали.