Как не завидовать такой фантазии?

Много букв. Присутствует ненормативная лексика. Может мне совсем из дома не выходить?

Зима близко, дом превратился в мини консервный заводик. Пар, банки, под слоями полотенец медленно остывают печеные перцы, повидло и маринованные огурчики, ибо бочковые уже в холоде. И тут кто-то из родни, напоминает, мол, так хотим зимой краснодарским салатом жаренную картошку заедать, что прямо сил никаких нет. Так и говорят. Не картошку, а салат картошкой, видать намекают на количество. Салат… Ага, а баклажаны то я и не сажала. Пришлось значит ехать в поселок, за тем, чего не хватает.

А магазины дело такое, пришел за одним, а под ноги другое бросилось. Прямо на входе целая выставка из ящиков с нектаринами. Стою, никого не трогаю, задумчиво нюхаю нектарин, сгодится он на джем, али снова пластмассу привезли.

Недалеко кассы и две группы строителей. Чумазые, в ободранной одежде, грязные как моя машина для бездорожья, с очень средней Азии. В спецовках, видавших виды, со следами коротких трезвых буден - уже местные. Стоят они друг от друга на небольшом, но заметном расстоянии. Что в общем понятно, приезжих человек пять, а местных всего двое, численный перевес на стороне противника... А у них, у строителей, одного неудачного слова часто хватает для начала боевых действий. Не знаю, как у них это выходит, ну и бог с ними. Что мне до них, я за овощами-фруктами пришла.

Приезжие что-то бурно обсуждают на неизвестном мне языке, обступили одного и подначивают. Я их слышу, но это как фоновый шум, обсуждают, значит премию дали, или прораб не обманул. Только вся ватага смотрит на меня, включая местных работников строительства. Видимо осмотр нектаринов затянулся… Начинаю набирать в мешок, складывать в корзину. Тут от группы приезжих отделяется один и на ватных ногах идет ко мне, под приглушенные шутки приятелей.

До меня остается примерно метра полтора, тут он застывает, врастая ногами в пол и смотрит, молча смотрит. С каким-то вопросом, надеждой, и остро конфликтующим со внешним видом трепетом. Я тоже смотрю. Только сквозь него, я так-то по делу приехала, у меня там цикл производственный. На лице неуверенного в себе поклонника появляется уныние, сравнимое с обрушившимся на него большим несчастьем. Человек становится ниже, серее, и в таком виде идет к своим. Зато у одного из местных строителей капитализма морда растягивается в сальной, довольной улыбке. Он что-то говорит своему приятелю и возвращается в торговый зал.

Обхожу витрину, нахожу баклажаны. Сотрудники отдела овощей такие молодцы! Сверху лежат какие-то гигантские плоды, которые не то что в консервацию, в обычную готовку никогда бы не взяла, а те что приличные глубоко закопаны. Короче начинаю извлекать, осматривать, сортировать. Где-то в середине своего занятия ловлю на себе нескромный взгляд того самого строителя, что решил задержаться. Думаю, ну и черт с тобой, фантазируй дальше.

Дальше без приключений, выхожу на парковку, сажусь в машину, только не завожу, а думаю, чего я еще не взяла. Фасад огромного здания пестрит вывесками, список у меня только на овощи, а выбираюсь редко. И тут идет этот персонаж. Нет, я видела, как женщины пытаются прихорашиваться, когда мечтают в ком-то возбудить интерес, но, чтобы мужчины расправляли узкие плечи, подбирали живот и делали вид, что на них дорогой костюм, а не спецовка, такое я видела впервые. Короче, это чудо, уверенное в себе, топает в сторону моего авто. Я продолжаю думать о том, что неплохо было бы вернуться в хозяйственный, взять молоток для отбивания мяса, а то мой что-то дюже не удобный.

Мужчина останавливается, как бы для начала беседы. Смотрит с вызовом, только я молчу. И он бы видимо сам нашел повод, но тут на парковке сразу за ним, движение начинает круизер. Большая такая махина сдает задом, и этот «красавец» как раз на траектории движения, то ли не видит он, то ли считает, что парковка это место для прогулок.

Я опускаю стекло, мужик оживляется, как рыбак, который только что увидел поклевку, а я кричу ему:

- Слышь, ты из-под колес уйди, раскатают тебя сейчас по асфальту.

Мужик, конечно, отошел, круизер уехал, но почему-то моя забота о ближних его взбесила. Такой быстрой смены настроения я как-то не ожидала, даже про молоток думать перестала, нет, вру, на меня с таким остервенением смотрели, что я начала вспоминать что из тяжело у меня есть с собой. Он бодро обошел машину, заметил разбитую заднюю фару, вернулся красный как рак, и почти прокричал в окно:

- И водить ты пизда не умеешь!

Думаю, ни хрена себе скоротечный роман. Я значит, тебя очаровала, когда без слов отшила дежурного приезжего, закрепила выбором баклажанов, где ты нарисовал себе ночь любви и сытую зиму, да еще и дождалась на парковке, томясь от любви и страсти, а тут такой поворот.

Ну не догонять же его и объяснять, что я белка, я вечно забываю что-то купить. Поэтому задержалась…

В общем он уходит в закат с гордо поднятой головой, я думаю, как выбираться с этой мегапарковки в сторону дома. Какое-то время приходится петлять, и вот на выезде, стоит ушатанная пятнадцатая, вокруг группа из местных строителей, на небольшом отдалении словно на сцене, тот самый борзый мужик. С видом рыбака, в воздухе рисуя формы, он что-то рассказывал своим коллегам. Деваться мне некуда, все равно ехать мимо них, в открытые окна уже доносятся обрывки фраз.

- Ну да, она меня около магазина ждала, сказала, что готова на всё. А я такой, дамочка, вы не первый сорт. Так средней паршивости. Ну и тачка у нее говнище, эта пизда на ниве катается.

Начинайте меня ругать, потому что я подъехала ближе, чем надо к этой группе с их сказочником, посигналила и помахав рукой поехала дальше. Вот только ради его внезапно испуганного лица стоило это сделать.