Коммунизм, как религия

Искренний верующий молится столь естественно, что не отдает себе отчета в том, что молится. Коммунизм есть настолько глубокая, настолько сущностно земная религия, что он не отдает себе отчета в том, что он религия.

Ж. Маритен.

В конце 90-х в школе моей дочери решили ввести предмет «Религиоведение». Родителям сказали, что ученики получат знания обо всех религиях, это полезно для общего развития и мы согласились. Но дальше пошли странности. Во-первых, предмет вел православный священник. Во-вторых, основное внимание он уделял не истории религий, а основам христианства. Остальное только в плане критики. В-третьих, дочь стала задавать странные вопросы по поводу происхождения мира, ада и рая, греха, бога и прочее. Уроки оказались закамуфлированными «словом божьим». На родительском собрании мы решили отказаться от такого «просвещения», хотя ничего не имели против православия. Но должно быть честно: это уроки для верующих и ходить туда должны христиане.

Обрабатывал архив 11-й школы и обнаружил фото 1 сентября с участием православного батюшки. В наше время такое было невозможно. Все вокруг были атеисты, никто не ходил в церковь, не справлял религиозные нужды, не праздновал религиозные праздники. Если пионер или комсомолец оказывался в церкви, его стыдили, потому что верить можно было только в коммунизм. 

Время от времени к нам приходили лекторы из общества «Знание» и рассказывали, какие попы плохие и что вера — нагромождение нелепых выдумок. Хотя не особо старались, потому что верующих не было или они тщательно скрывались. Зато из лекций я узнал полезные сведения о христианстве. А то читаешь классику и не понимаешь, что за «пасху» они празднуют, или Рождество, или в какой крестный ход идут.

Кстати, о праздниках. Вроде официально церковных праздников не было. Но елку ставили повсеместно, хотя не на Рождество, а на Новый год. И украшали ее не Вифлеемской звездой, а Кремлевской. Яйца на пасху раскрашивали и даже троекратно целовались. Детей крестили, у меня даже сохранился нательный крест. Похороны без батюшки тоже редко обходились. 

На кладбище оставляли покойному яйца и хлеб, хотя это скорее языческие верования. Старушки массово посещали церковь, и иконки я видел в домах, но без свечек.

Религия никуда не делась даже у атеистов-коммунистов. Мы верили в будущее коммунизма, как в загробную жизнь. Вели нас в это светлое завтра вожди, которых боготворили и приказы которых не обсуждались, потому что делегировала им полномочия «Святая Троица» — Ленин, Маркс и Энгельс. Дважды в год, в мае и октябре, свершался крестный ход демонстрация лояльности режиму. Вместо креста — красная звезда. Святые великомученики — герои революции. Походы в церковь — партсобрания. Мощи Ленина поместили в зиккурат на главной площади страны на поклонение. Вместо библии — ПСС умершего вождя (но он, как положено богу, вечно жив) и «Краткий курс ВКП(б)», которые изучали на уроках закона божьего научного коммунизма. Учение марксизма объявлялось единственно верным, все ереси уничтожались, часто вместе с носителями. Инквизиция НКВД не терпел критики догматов веры. Оставшиеся отказывались от свободы во благо построения Царства Божьего на земле коммунизма во всем мире — миссионерской функции. Им вручали молитвенник кодекс строителя коммунизма и объявляли борцами за свет и добро, а противников — пособниками дьявола. На иконах плакатах славословили Ленина, партию, коммунизм. Красный цвет, символизирующий в православии жизнь вечную, перекочевал на красное знамя страны, кумачом обертывали гробы. Реальность ударными темпами пятилеток втискивалась в прокрустово ложе теории коммунизма.

Когда я работал в Дубае, как-то меня спросил индус: 

— Ты христианин?

— Нет, — ответил я.

— Мусульманин? – недоверчиво продолжил он.

— Нет.

Иностранец изумился еще больше.

— Коммунист?!

В голове бедного индуса не укладывалось, что человек может быть атеистом, а вера в «коммунизм» для него была такой же религией, как тысячи верований на его родине. Нечто, определяющее суть человека и его страну. Поэтому, когда рухнула вера, рухнул и Советский Союз.