За что они сражаются?

— Мне через Арсхота предложили Низинные Земли в качестве приза, — продолжил Жорж-Мишель. — Его величество сообщил, что готов одарить меня, лично меня еще парочкой провинций рядом с Релингеном и Барруа. Моему дядюшке очень хочется видеть наместником этого жемчужного ожерелья человека надежного и решительного, чужака, не связанного близкими узами с дворянством Низинных земель, но и не слишком чуждого для них.

Александр замер — от таких предложений не отказываются…

— И, кстати, это предложение касается не только меня, — Релинген внимательно смотрел на друга. — Твои успехи впечатлили его католическое величество, и он готов дать тебе войска, чтобы ты поддержал нового наместника.

— Что?! — Александр де Бретей решил было, что ослышался. — Что вы такое говорите?!

Он сразу вспомнил слова Иоганна Нассау: «Сегодня вы обороняете Гент, завтра будете его осаждать…»

Принц Релинген подошел к другу, положил руку ему на плечо:

—  Да сиди уж. Это хорошее предложение — у меня будет власть, у тебя богатство и влияние. Филипп знает, чем порадовать своих верных слуг. Но я не мог принять такое важное решение без тебя. 

Александр де Бретей скинул руку принца со своего плеча и вскочил:

—  Ваше высочество изволит шутить? И за этим вы вызывали меня в Лош — чтобы предложить стать карателем?!

Взгляды друзей скрестились, и, казалось, грозовой разряд прошел по кабинету принца крови. 

— Александр, мы давно не видались, я не умею читать мысли, так что я, я действительно вызвал тебя в Лош, чтобы все прояснить раз и навсегда, — принц Релтинген был взволнован так, как только может быть взволнован человек, принимающий важнейшее в своей жизни решение, и отягощенный пониманием того, что решение будет принимать не только он. И от его решения будут зависеть судьбы сотен тысяч людей. — И да, если тебя тревожит мое отношение к религиозным свободам батавцев, тему резни я закрыл для себя в семьдесят втором…

Александр остановился: он ведь не ослышался?

— Жорж, повторите, пожалуйста, что вы сказали.

— Я сказал, что не испытываю желания повторять подвиги кузена Карла в вашей Батавии.

Батавия… И пусть из уст Релингена это название Низинных земель прозвучало с легкой иронией, как будто его забавляло трогательное желание фламандцев вести свою историю от вестготов, а то и от сотворения мира, одним словом его друг дал понять, что думает о желании короля Филиппа дать им власть над Низинными землями.

— Жорж, — Александр де Бретей задумался, сколько бессонных ночей провел его друг, обдумывая, как лучше поступить, а еще он вдруг осознал, что Жорж со своим красноречием и знанием людей вполне мог бы убедить его принять волю католического короля. В переданном через Арсхота письме Габсбурга не было ничего, что бы говорило о репрессиях и казнях, это было благородное предложение для верного подданного от великодушного короля, желающего всего лишь мира и процветания своим землям. Если только не знать Филиппа. А после чтения судебных документов он уже знал.

— Жорж, у вас определенно есть план, иначе вы бы не пошли на мятеж против автора этого письма.

Принц Релинген, наконец, позволил себе улыбнуться. Впервые за весь разговор.

— Умеете вы подбирать слова, Александр, научились, смотри-ка! Да, с точки зрения Филиппа — это мятеж. Потому что я намерен написать, что не имею влияния на генерала Бретея. Но, Александр, ты понимаешь последствия отказа? Там, где я отделаюсь ударом кинжала, на худой конец — эшафотом и мечом палача, ты отправишься на костер.

Александр де Бретей покачал головой. Их фламандский поход начался вынужденно, не вовремя и неожиданно для них, но теперь останавливаться было поздно.

— Я не отступлю, но ты должен знать, что я буду сражаться в Низинных землях не только за твою корону, но и за их свободу.

Принц вновь улыбнулся и кивнул: 

— Я уже понял это из твоих писем, но предложение короля Филиппа способно вскружить голову любому. И, еще Александр, не перебивай меня и послушай. Не перебивай, это важно!

Александр де Бретей, знавший все перемены настроения друга, замер, уловив в тоне принца действительную серьезность. Друг хотел сказать ему что-то очень важное для себя.

— Я освобождаю вас от любых обязательств передо мной, — совершенно серьезно и даже торжественно заговорил принц. — От любых — слышите вы? — кроме тех, которые вы примете сами и добровольно. Но я никогда не перестану поддерживать вас и помогать вам, и вы всегда найдете во мне самого преданного и любящего старшего брата.  

Молодой полководец сделал шаг вперед и тотчас порывисто обнял друга и родственника, только что сказавшего, что отныне и навсегда считает его братом…