Без заголовка

Дорогие читатели, я прошу прощения, что проды в "По ту сторону Хаоса" нет уже третью неделю.

Тому есть причина.

Я не могу найти мотивацию для героя делать то, что он должен сделать по сюжету.

Я закрываю глаза — и вижу Таэма. Он стоит на краю пропасти, и впереди ничего нет. Только туман. А позади него земля выжжена до основания.

Я смотрю ему в спину. Он не собирается прыгать. Он просто не знает, куда идти. И что делать.

А я думаю лишь о том, что не только он, но все мы охвачены духовным кризисом.

Социальное доверие распадается на отдельные волокна, как ветхое рубище времен крестоносцев. Везде, куда ни посмотришь — ненависть, нетерпимость и агрессивный нарциссизм, который называют "защитой собственной индивидуальности".

Человеческий мир утрачивает человечность.

Эгоизм теперь всегда оправдан, и к ближнему не нужно относиться с добротой и пониманием.

Можно искать этому оправдания. Мол, социальные сети разрушают наши умы, экономическое неравенство подливает масла в огонь, а модная нынче психология здорового эгоизма отвращает людей от благотворительности и участия в некоммерческих проектах.

Делать что-то не ради денег и думать не только о своем образовании, но и о моральном воспитании — не модная нынче философия. В обязанности элиты больше не входят добродетель и снисхождение. Моральные нормы общества как будто перестают существовать, бразды правления человечеством — в железной ладони прикладной психологии, которая топчет любые зачатки нравственности.

Мы больше не учимся доброте и пониманию. Люди перестают заботиться друг о друге без надежды на выгоду в будущем.
Добро и зло перестают существовать в реальности и становятся абстрактными понятиями — но страдания от этого только множатся.

В конце ХХ века место морали незаметно заняла самореализация. После большой и долгой войны люди вдруг стали искать смысл жизни исключительно внутри них самих. И стали забывать о долге перед обществом в целом.

В современном мире это вылилось в то, что самовыражение одного человека почти всегда задевает свободу другого, что порождает волну злых нападок и не просто неприятия, а какого-то воинственного нежелания принимать другого вне рамок собственного комфорта.

Так, вести себя неприлично, некультурно и вызывающе в общественных местах стало нормой нового индивидуализма. А тех, кто делает таким людям замечания, объявляют ханжами и обвиняют в посягательстве на свободу самовыражения.

Люди стали путать искренность с агрессивным оправданием собственной слабости, а самоутверждение вопреки общественном мнению — с нарушением общественного порядка...

Понятия морали и нравственности стали исчезать и с книжных страниц.

Новое платежеспособное поколение занято другими делами — валидацией чувств, принятием своей тени, расширением спектра эмоций, эротическими и психологическими экспериментами.

Но при словосочетании "моральный долг" на их глаза падают шоры, а на губах поступает бешеная пена.

Добродетели, проверенные веками, перестают существовать. Их место занимает все мимолетное, недолговечное, но вызывающее бурю неконтролируемых эмоций, а потому хорошо продающееся.

Невзирая на уверения маркетологов об обретении глубинной силы, все это делает нас ужасно хрупкими. Это делает нас одинокими, опустошёнными и злыми.
Вместе со мной эту слабость мира чувствует и Тамлин.

Я не способна отредачить следующий кусок текста, потому что он снова и снова спрашивает меня:

"Зачем ты рассказываешь обо мне миру, где в моде уязвимый нарциссизм и одержимость собой? Зачем мне существовать там, где популярна тревожность, ранимость и поразительная легкость быть обиженным? Я — воин. Я привык идти навстречу страху. А не прикрываться от него выпячиванием собственных страданий".

Я не знаю, что ему ответить.
Нынче в моде идеология, а не мысль. Мы думаем, что приблизились к идеальному индивидуализму — но на самом деле погрязли в идейном коллективизме, когда для того, чтобы быть популярным, достаточно просто примкнуть к модному движению/политической партии/сексуальной ориентации — и начать наслаждаться грандиозным шоу из первых рядов.

Ранимая индивидуальность — новое коллективное убежище для тех, кто хочет оставаться в тренде.

Я нахожу утешение лишь в том, что это не может продолжаться вечно.
Поэтому продолжу писать о моральном выборе и семени любви и доброты внутри жесткой, выщербленной нападками Непреднамеренности человеческой оболочки.

Я убеждена, что быть добрым, внимательным и уважительным к другим — непреходящая ценность этого мира.
За неё Таэм и воюет.