Настало время Охуительных Историй
Автор: Юрий Гаврюченков
Пришёл к выводу, что в каждый детектив и триллер (но не фантастику, чтобы не приедалось) мне следует добавлять Охуительную Историю.
Кормак МакКарти любил их вставлять в романы. Так и не получил он Нобелевской премии по литературе. А я чем хуже? Я тоже не получу!
И я буду писать Охуительные Истории, одна охуительнее другой.
Это история, которую главному герою рассказывает второстепенный или случайный персонаж. Герой получает важное знание или катарсис, которые существенно меняют его. Она повергает читателя в шок и трепет, и служит дополнительным развлечением на ровном месте. Возможно, даже, автор подаёт с нею какую-то мораль.
Примером может служить рассказ Давыдову возчика Аржанова в «Поднятой целине» Михаила Шолохова.
Или становление Алексея Нечаева в романе «Pasternak» Михаила Елизарова. Это длинная история, но так ей и положено в этом произведении быть, и она Охуительная.
У меня они тоже есть. В «Нигилисте-невидимке» Воглев рассказывает Савинкову, что является приёмным сыном графини, у которой террористы находят убежище. В «Ниене» это история дурачка-извращенца Тойво. В «Ниеншанце» будет своя Охуительная История, и в «Ленсмане», и в «Лахтари». А вот в романах про издательство «Напалм» их не будет, потому что сатира не предполагает угрюмого пиздеца в беспросветном мраке свинцовой мерзости жизни.
Охуительная История не является раскрытием Главной Тайны или признанием Главного Злодея. Это вспышка тьмы в светлом царстве.
В криминальной драме «Парень не промах» она тоже должна появиться. Бандит Лабуткин от неё охуевает и она его меняет.
Чтобы создать её с нуля, понадобилось три дня.
В первый день я решил, надо написать Охуительную Историю, не имея больше никаких мыслей на этот счёт.
Второй день был посвящён обдумыванию темы и действия. О чём должна быть история? Благодаря очень специфическому антуражу, в деталях имелась определённость — история должна быть про рабочих со Ржевки-Пороховых и про близких главному герою инвалидов ремесленного труда.
Прогуливаясь вдоль корпусов заводов «Позитрон» с одной стороны улицы Курчатова и «Магнетрон» с другой, я присматривался, принюхивался, прислушивался и записывал возникающие мысли. Лучше всего было смотаться на Ржевку и побродить там, но добираться до неё, хоть и недалеко, но чертовски неудобно. Так и ограничился подручной аурой.
На третий день я сложил кусочки на столе, обозрел мозаику и написал Охуительную Историю.
Походу, удалась.