Старый Викинг на приёме у Ари Видерчи

Дверь с шумом распахивается. На пороге стоит огромный мужчина, заполняя собой весь дверной проём. Позади завывают порывы ветра, но он отгораживает прочий мир, неся с собой уверенность, что всё будет хорошо. Замок тихо щёлкает. Мужчина снимает верхнюю одежду. С отороченного мехом капюшона падают невесть откуда взявшиеся снежинки. 

— Добрый день, — незримый голос помощника приветствует его и предлагает пройти в кабинет.

Мужчина входит. Шумно вдохнув, осматривает помещение. Ари стоит у окна, но услышав шум за спиной, оборачивается. Мужчина цепким взглядом художника мысленно срисовывает профиль девушки, чуть подсвеченный просачивающимся меж широкими ламелями жалюзи эфемерным сумеречным светом.

— Проходите, я ждала вас, — улыбка трогает губы Ари.

Мужчина скептически смотрит на кушетку. Кажется, что можно прочесть его мысли — сомнения по поводу того, выдержит ли этот хлипкий механизм его гору мышц. Ари перехватывает взгляд и предлагает расположиться в кресле. Спинка его регулируется, а для ног есть удобная подставка. 

Когда посетитель усаживается, кресло уже не выглядит таким массивным, точно его делали специально для этого великана.

— Как я могу к вам обращаться? — Ари любуется мужчиной и одновременно испытывает трепет, чувствуя исходящую от него мощь. — Вы записались на приём как «старый Викинг».

— По-викингски — Йорди, — великан представляется и чувствует, как тепло и уют увлекают его в ласковый плен, но и не думает им сопротивляться. Секунду помедлив, исправляется, —  в смысле, по-норвежски. 

На Автор Тудей был пост, где меня изобразили старичком в лаптях и сильно старым. А у викингов до тридцати дожить — подвиг. Да ещё чтобы никто ни разу не коснулся мечом! В моём случае и пуля мимо пролетела. Было как-то уничижительно и обидно. Извините, что так открыто отвечаю. Говорю, что думаю. Старый викинг не означает дряхлый дед. Старый — это живущий по принципам сформировавшимся давным-давно.

— Прекрасно. Йорди — красиво и необычно. У меня не бывает обычных посетителей. Каждый особенный, уникальный. Думаю, и ваши таланты достойны внимания. Расскажите, пожалуйста, немного о себе.

Великан задумывается.

— О себе... Надо подумать... Всю жизнь был военным, сейчас на заслуженном отдыхе. Устал от этих войнушек, работаю лесорубом. Рисую всю жизнь, но это как хобби. Как на пенсию ушёл, а ушёл рано, как ветеран, работал в промо киноиндустрии. Плакаты, постеры и т.д., венецианкой занимался. То есть внецианской штукатуркой, оформлением стен под мрамор, шёлк и бархат. Итальянцы даже портфолио делали для сайта своего, мне платили за авторские права. Я, правда, взял копейки, да и ладно, — разводит руками с доброй ухмылкой. — До армии занимался спортом, имею значки КМС и МС. Отец троих взрослых дочерей. Сейчас живу один. Супруга умерла четыре года назад. Работаю, потому как дома дико скучно.

Чёрное трикотажное платье с длинными рукавами и высоким горлом плотно облегает тонкую фигуру. Ари задумчиво пропускает между пальцев длинную нитку бус из вулканической лавы. В каждой тёмно-серой с красными и коричневыми прожилками пористой бусине сконцентрировано могущество четырёх природных стихий. 

— У меня такое ощущение, что вы ко мне шагнули со страниц книги. Красивой эпической саги с флёром светлой грусти, принесённой северным ветром с крутых, расчленённых фьордами берегов, омытой водами порожистых рек, окутанной ароматами таёжных лесов. Чего вам сейчас особенно хочется или не хватает?

— Сейчас, наверное, любви, так как очень сильно ощущаю себя одиноким. Но и это мешает, потому что к одиночеству сильно привык. Это уже как бы моё чувство комфорта, в которое не каждого готов пустить.

Ари подаётся немного вперёд.

— Йорди, что же вас может сделать счастливым? 

Великан задумывается. Взгляд тёмных глаз Ари скользит по сильной рельефной руке. Предплечье на подлокотнике кресла, массивная кисть подпирает подбородок. В бороде ни единого седого волоска. 

— Счастье? Попасть в Вальхаллу, встретиться там со своим дедом и отцом, пировать и рассказывать о подвигах, которые совершил, за одним столом с Богами. Это, конечно, шутка. — однако в улыбке великана вновь таится грусть. — Даже не знаю, что про счастье сказать... Наверное, хочется, чтобы дочки звонили не по поводу «Папа, дай денег», а сказать «Папа, я тебя очень люблю»...

— А вы сами им как часто напоминаете о своих чувствах? Девочкам очень важно знать, что папа их любит.

— Про общение с дочками... В силу обстоятельств моего долгого отсутствия, я в их воспитании участия практически не принимал. Ну, и семья, соответственно, из-за моего отсутствия разрушалась. Но с земляничками и клубничкой у меня коллаборация — я папа «дружбан». То есть не воспитатель грозный, а друг, которому можно рассказать, если беда, и он прикроет. Землянички — это я так старших дочерей называю, — улыбается, — дикие ягоды, а младшая — клубничка. Но сейчас общаемся, только когда беда... у них... — великан усмехается, хотя в глазах по-прежнему искрятся льдинки. — Мне то что, какая беда. Только если на похороны мои соберутся.

Ари берёт в руки блокнот, чтобы сделать пометку. Не найдя карандаша, тянется и вытаскивает из прически. Тяжёлые закрученные волосы разворачиваются и падают волнами на плечи и спину.

— Пробовали ли вы выразить эти желания в творчестве? Отразить их в произведении или проиллюстрировать? Как вообще вы пришли к рисованию, что вам нравится в этом процессе? 

— Рисовал на обоях ещё сидя горшке, — широко улыбается добрый великан. — Я верю, что для каждого человека есть своё предназначение изначально — судьба предначертана. Мне нравится именно портреты в глазах человека, если глаза не получились, то всё, портрет в мусорку. Но, рисуя обложки, замечаю, что многие авторы любят, чтобы всё и сразу было на картинке. Я считаю, что это неправильно. Зачем обложку нагромождать? Пусть содержание будет интригой, пусть она будет красивой и интересной. Обложка не должна пересказывать книгу, а порой даже и отличатся от содержания.

Я в промо проработал три года. Голливудские постеры рисовал, а они там знают, что и как. Опыт был интересный, как картинка продаёт. Там прям шаблоны, кто где — справа, слева, кто первый, кто второй, очень всё грамотно устроено. Рисовал в команде, где всё было очень слаженно, хоть и много людей. Каждый за своё отвечал.

— Очень интересно. Мне нравятся ваши работы, и как вы деликатно подходите к обсуждению деталей с заказчиком, прислушиваетесь, не навязывая своего и не критикуя чужой вкус. В каждом викинге уживается не только жажда сражаться, но и умение творить? Вообще, я впервые беседую не с писателем, а художником. А спросить хочу... Планируете ли вы зарабатывать на обложках, баннерах и прочей красоте?

— Если это будет приносить денег, я был бы не против. Обложки, которые уже делал, можно посмотреть у меня в иллюстрациях, их немало. Все картинки... Ну, не все, а те, что нравятся, в иллюстрациях и на главной страничке. Все кнопочки, как заказать картинку тоже есть. Удобно.

Йорди протягивает руку за чашечкой кофе, которую подаёт Ари. В его огромной лапище чашка из тонкого прозрачного фарфора кажется игрушкой из кукольного сервиза.

— Спасибо. Я очень люблю кофе. Настоящий кофеман. Чай редко пью, в охотку.

— Вот и замечательно. 

Пока красавец великан пьёт ароматный напиток, Ари медленно перетасовывает метафорические карты. Задумывается и вытягивает картинку, а затем фразу.

— Просто сказочная карта вам выпала. Взгляните, чувствуете ветер перемен, готовый ворваться в вашу жизнь. Осталось только решиться впустить их, разрешить себе быть счастливым.

Ари провожает и прощается с посетителем. Она любит север, а северяне особенно милы ей. Вот и этот великан с ледяными глазами и лавой бегущей по венам. Глядя ему вслед, девушка быстро чертит в морозном воздухе обережные руны.

* Записаться на приём к Ари Видерчи можно в личные сообщения на Автор Тудей или ВКонтакте (ссылка в профиле).