Наказание Ремо (продолжение)

Публикую кусик из будущей главы к Кае - https://author.today/work/369582.

— ВСТАТЬ!

Каждые полчаса свет вспыхивает невыносимо, и Ремо зажмуривается. Для большинства повышение светового спектра ничтожна, для талийца — болезненна. Но надо немедля встать и отдать честь. И так каждые полчаса времени. Первые сутки не сложно. Вторые сутки сложнее. Сидеть запрещено. Только стоять. Только раз в семь часов по корабельному времени разрешено сесть на пол на полчаса. Потом надо вновь встать. Двое суток не страшно, но к концу невыносимо хочется спать и ты едва стоишь. К концу вторых суток офицер из среднего звена приносит полстакана воды. Солёной до невозможности. Которую ты обязан выпить. Или тебя заставят. Ремо было все равно... Каю уже ничто не вернёт. И воду он пьёт послушно, проталкивая в себя  двумя быстрыми глотками.

— Держись, — негромко говорит ему старший.

Среднее звено не бесчувственные старшие. Но Ремо ничего не отвечает на попытку поддержать. Какой вообще во всём смысл?! Перед глазами вновь и вновь образ наивной, смешной Каи, что с таким уважением смотрит на старших и так стремится делать все правильно... но вновь и вновь поступающая не так как надо. И стиксом ее почти не наказывали... И только теперь понятно почему. Её не собирались оставлять на Корабле.

А ведь она верила им!

От боли и обиды сжимались кулаки, и перед глазами вставали злые безжалостные глаза Эона.

"Не прощу! Не прощу," — упрямо повторял Ремо.

Только солёная вода стала началом пытки. Горло пересохло в миг, и стало невозможно думать хоть о чём-то. Невозможно сглотнуть без боли. Горло режет. И страшно хочется пить, затмевая ощущение голода. Начинает кружиться голова...

— ВСТАТЬ! — звучит безжалостный приказ по связи.

Он медлит, и стикс бьёт коротким разрядом.

Ремо, пошатываясь, встаёт и автоматически отдаёт честь. Лицо бледное, глаза ввалились, губы пересохли и потрескались. Истекают третьи сутки. Без еды, воды и сна... Пить... как же хочется пить! Глаза болят от яркого белого света, всё тело болит и хочется упасть вниз, и просто умереть, чтобы все это прекратилось! Но только упрямо поджимаются губы. Он будет стоять... но он уже просто не может! И он ломано прижимается к стене карцера, чтобы хоть как-то устоять...

Четвёртые сутки... Эон смотрит на тонкого талийца, что стоит, вжимаясь спиной в стену карцера. Едва живой, явно на грани того, чтобы потерять сознание. Глупый мальчишка! Юнец! И тут на его глазах мальчишка бессильно сползает на пол, утыкаясь лицом в тощие коленки, обтянутые формой.

— ВСТАТЬ!

Фигурка на записи вздрагивает телом на разряд стикса, но остаётся сидеть. Эон резко выдыхает, сжав кулаки.

Проклятье...

— На пятые сутки его трупом вынесут, — равнодушно бросает Саат, спокойно смотря на запись.

Вошедший в карцер офицер среднего звена, цепляет на безвольные запястья парня кандалы и, вздергивая на ноги талийца, прижимает скованные руки над головой Ремо к стене. И теперь тот полувисит-полу стоит, будучи прикованным. И в этом положении ему нужно отбыть четвёртые и пятые сутки... а на фоне офицера среднего звена он выглядит совсем слабым и изможденным, мелким, как... как Мелло.

 — Я разделяю пользу наказаний, — говорит Саат. — Так проще. Подчиняешься, выполняешь приказы, служишь... виноват - отвечаешь. А младшим полезно усвоить, что не простят даже мелочь. Чем скорее лишишь их налёта планет, тем лучше. Но наказания не должны убивать.

Эон в ярости выходит, и Саат лишь чуть суживает глаза. Он действительно верит в свои слова. Наказания, как ни странно, помогают держаться и не сойти с ума. Смириться с обстоятельствами и со своей жизнью, с чёткими установленными рамками и границами. Но талийца ему просто жаль... вот только не ему отменять наложенное наказание. Он чуть усмехается, когда видит, как в карцер входит Эон. Пробрало всё же, старого служаку... додумался так с пацаном!

Ремо стоит, опустив голову. В горле невыносимая боль, сознание путается и временами он будто проваливается в ничто. И всё больше отчаянно хочется, уже не возвращаться... на него падает тень, а затем кто-то сильный удерживает его и усаживает на пол. Часть сознания отмечает, что его руки свободны... но к губам прижимают что-то и велят:

— Пей!

В пересохшие губы жестко прижимают что-то, заставляют приоткрыть губы и в рот льется вода. Он захлебывается этой водой, рефлекторно дергает горлом и даже сильная боль, резанувшая до слёз, не может его остановить. Он выхлебывает предложенную воду и благодарно подымает глаза на пожалевшего. И вздрагивает всем телом, видя ненавистное лицо. Пытается отодвинуться и тело пробивает дрожь. Эон... в глазах талийца затаенная ненависть.

Эон видит эти злые глаза на лице ожившего мальчишки. И всё одно, жаль дурака... многое хочется сказать. Что нельзя демонстрировать свои чувства открыто, хватать за руки старших офицеров, нелепо требовать что-то... ты всего лишь младший, ничего толком еще не значишь! Отчитать бы!

— Не я так решил.

И пусть этот мальчишка думает, что ему угодно...

Они прибывают в место назначения. Так что он просто уходит, приказав офицеру выпустить младшего из карцера. Пусть отоспится последние сутки...