К флэшмобу "Суд над героем"

К флэшмобу от Богдана Костяного -- "сцена, в которой героев судят".

Ну что ж. Вчерашний флэшмоб (от Кейт) я пропустил -- значит, присоединюсь к этому. Сцена суда у меня нашлась -- в ней капитан военного корабля разбирается с незадачливыми дуэлянтами. Поединок, правда, в последний момент сорвался -- но дисциплина-то все равно была серьезно нарушена.

Итак. Большой фрагмент из "Большого путешествия":

Когда Торин и Лиах уводили обезоруженного сэра Эвина, в капитанской каюте стояла зловещая тишина. Остальные провинившиеся – гот из Порту, мэтресса Зои и Коллен-большой – так сэр Гарван про себя именовал второго офицера «Дон» в отличие от корабельного кока Коллена-маленького – угрюмо разглядывали доски под ногами. Да что там было говорить об этих троих, если даже ни в чем не виноватые сын Эгиля-корабела и молодая сида подавленно переглядывались, явно потрясенные произошедшим. Сам же сэр Гарван едва сдерживал в себе так и рвавшиеся наружу гнев и досаду.

– Вот так... – поджав губы, вымолвил он, когда шаги в коридоре затихли. – Ну почему вам не живется спокойно?!

Коллен оторвал взгляд от пола, осторожно кашлянул.

– Послушай, Гарван...

– Ну что еще? – раздраженно буркнул тот в ответ.

– Ты как без старшего офицера обходиться думаешь? – продолжил Коллен.

– А ты на что? – хмыкнул сэр Гарван, дернув плечом. – Будешь теперь за двоих отдуваться!

Затем, немного подумав, он добавил:

– В наказание! – и демонстративно отвернулся.

Про себя сэр Гарван облегченно вздохнул. Вот уж кого он не хотел карать по-настоящему сурово, так это Коллена-большого – старого своего приятеля еще со времен «Дельфина» и «Утренней Звезды»! И при этом прекрасно понимал: то, что Коллен не вляпался сегодня в историю с поединком, было лишь счастливой случайностью.

Что ж, Коллен сам подсказал, как его наказать, – и, по правде сказать, сэру Гарвану не слишком хотелось бы оказаться на его месте. А теперь предстояло самое неприятное: объявить приговор готу, гречанке и, главное, Эвину. С первыми двумя было, пожалуй, проще всего: все-таки пассажиры – не члены корабельной команды. Внутренне сэр Гарван уже принял решение, как с ними поступить. Гота он высадит на берег, благо до того рукой подать, – и скатертью дорога, вслед за рыжим возмутителем спокойствия! Гречанку отругает для острастки, а если та в ответ огрызнется хоть словечком – посадит под арест до самого выселения на «Маху». А там – с глаз долой, из сердца вон!

А вот с третьим горе-поединщиком так не получалось. Ясно было, что именно Эвин заварил эту кашу – значит, и отдуваться ему за все предстояло в полной мере. Но как раз Эвин-то состоял в команде «Дон» – и не просто состоял, а считался в ней вторым человеком после капитана. А потому и спрос с него был особым – не как с какого-нибудь матроса.

Нахмурившись, стоял сэр Гарван посреди каюты, как наяву видел перед собой разбитое лицо Эвина – и никак не мог принять решения. Совсем унижать гордого гвентца римских кровей он не хотел: тот точно не снес бы позора.

– Что же мне с тобой делать-то? – тихо пробормотал он. И вдруг увидел, как дернулось выпроставшееся из-под пышных темно-рыжих волос странное треугольное ухо сиды. «Неужели расслышала?» – успел он удивиться. А потом сида заговорила – тихим певучим голосом, на почти чистом мунстерском гаэльском наречии, лишь чуточку шепелявя на манер южных бриттов.

– Не казните сэра Эвина, сэр капитан, – попросила она. – Он ведь был не в себе.

И сразу же словно тяжкий груз упал с плеч сэра Гарвана! Конечно, предавать Эвина смертной казни и без того не полагалось: не успел тот натворить совсем уж непоправимого. Но теперь сэр Гарван по крайней мере уверился, что сида не упрекнет его в излишнем мягкосердечии.

– Разумеется, я его не казню, великолепная, – сдержанно ответил он, ничем не выказав захлестнувшего чувства облегчения. – Его вина для этого недостаточно велика.

Сида чуть улыбнулась, кивнула.

– Спасибо, сэр капитан, – быстро проговорила она. На ее иссиня-бледных щеках вдруг вспыхнул яркий лиловый румянец.

– Я всего лишь следую уставу... – немного растерявшись, пробормотал сэр Гарван.

– А помнишь, кстати, что предписывает устав делать в таких случаях? – раздался вдруг громкий голос Коллена. – А, капитан?

Сэр Гарван стремительно повернулся к нему, скрипнул плотно стиснувшимися зубами. Ох, молчал бы сейчас лучше этот умник Коллен! Что ж он не вспоминал про свой устав, когда шел у Эвина на поводу?!

– Хватит, Коллен, – вырвалось у него. – Помолчи уже!

Сэр Гарван даже не узнал своего голоса – таким хриплым, похожим на воронье карканье тот сделался.

– Сэр капитан! – тут же послышался голос сиды.

Вздрогнув от неожиданности, сэр Гарван поспешно повернулся к ней.

– Да, великолепная!

– Вы уже вынесли приговор сэру Коллену ап Рису, – тихо, но твердо произнесла сида. – Не делайте же так, чтобы он вновь провинился перед вами!

А затем – пока сэр Гарван пытался понять смысл услышанного – она обратилась к растерянно замершему Коллену:

– Так что же велит устав в таких случаях, сэр второй офицер?

Тот склонил голову перед сидой, вздохнул. А потом заговорил, наизусть повторяя строки Морского устава Британской Конфедерации, с каждым словом всё увереннее и увереннее:

– Все вызовы, драки и поединки строго запрещены. Никто – ни матрос, ни мичман, ни офицер, ни другой военный, ни присутствующее на корабле гражданское лицо – не вправе вызывать кого-либо на поединок с использованием любого оружия или вовсе без оружия...

Внезапно Коллен замолчал. На его щеках сквозь темный морской загар проступили багровые пятна. А сида по-прежнему не отрываясь смотрела на него.

– Продолжать дальше, великолепная? – неуверенно проговорил Коллен после долгой паузы.

– Начал – так продолжай, – не выдержал сэр Гарван.

Коллен хмуро кивнул.

– Участники смертельного поединка, а также их помощники, подлежат смертной казни через повешение, – через силу произнес он и снова замолчал.

Сида задумчиво кивнула, а затем, чуть подождав, спросила:

– А если поединок не состоялся?

– Тогда на усмотрение капитана, в зависимости от тяжести последствий, – буркнул в ответ Коллен и тут же бросил быстрый взгляд на сэра Гарвана.

– А можно я спрошу кое-что еще? – продолжила сида.

Сэр Гарван с некоторым недоумением кивнул.

– Разумеется, великолепная.

Сида вопросительно посмотрела на Коллена. Тот, явно пересилив себя, кивнул тоже.

– Тогда скажите, сэр второй офицер, – продолжила сида, – а какие еще наказания предусмотрены уставом?

Сэр Гарван внутренне напрягся. Зачем был задан этот вопрос, сомнений у него не возникло. И это совсем ему не понравилось. Какого бы высокого происхождения ни была эта худенькая, до прозрачности бледная девушка со странными звериными ушами, каким бы живым умом она ни обладала, какой бы интересной собеседницей ни оказалась, все-таки до сих пор сэр Гарван полагал, что это ему, капитану «Дон», а не сиде, следовало бы выносить приговоры оказавшимся на его корабле преступникам.

– Исключение из службы без отставки, снижение в звании, арест, лишение жалования на тот или иной срок, – покорно перечислил Коллен. – Ну и еще кое-что – но это только для простых матросов.

Сида задумчиво кивнула.

– Поняла. Кажется, всё это не совсем то, что нужно.

Коллен посмотрел на нее с опаской. Сэр Гарван тоже напрягся.

– Я сейчас объясню, сэр капитан, – торопливо продолжила сида. – Мне кажется... Сэр Эвин – он ведь очень гордый и обидчивый. И мне кажется... В общем, какое бы наказание вы ему ни назначили, он все равно сочтет себя глубоко оскорбленным. И тогда...

Неожиданно она замолчала, а затем устремила зеленые глазищи на сэра Гарвана и жалобно вздохнула.

А тот вдруг растерялся. Сейчас на него смотрела не просвещенная университетская ведьма, не своенравная дочь императрицы-богини, а просто очень юная девушка, почти девочка, – растерянная и огорченная. Вдруг захотелось прижать ее к груди, погладить по голове...

Однако опомнился: вовремя вспомнил старинные гаэльские предания о народе холмов. А говорилось в тех преданиях разное. Например – что ши владели искусством заморачивать головы смертным. А еще – что они запросто могли предсказывать будущее.

– Разве гордость может служить оправданием тяжкому проступку? – твердо произнес он, с трудом поборов в себе неуместное чувство нежности, но так и не сумев отогнать тревожное предчувствие.

И без того большие глаза сиды сделались совсем огромными.

– Но, сэр капитан... Я ведь такого не говорила!

– Тогда что вы предлагаете, великолепная? Мой старший офицер совершил преступление – значит, он должен быть наказан. Я не святой мученик, чтобы всех прощать!

Слова эти дались сэру Гарвану с усилием. Нет, вызвать гнев сиды он не боялся. Но вот при мысли о том, что она обидится и огорчится, у него предательски сжималось сердце. И все-таки напомнить о том, кто здесь капитан, ему казалось необходимым.

Сида и правда нахмурилась. Но вроде бы не от обиды – от сосредоточенных раздумий.

– Ну... – робко заговорила она наконец. – Может быть, он искупит вину каким-нибудь делом, достойным рыцаря?.. – Неожиданно она запнулась, потом вдруг испуганно охнула. – Нет-нет, не то!

Замолчав, сида жалобно просмотрела на сэра Гарвана, потом перевела взгляд на Коллена. И вдруг решительно заявила:

– Велите, сэр капитан, чтобы сэр Эвин ап Никлас сам избрал себе наказание – по силам и по справедливости!

Все в каюте – и сын Эгиля, и Коллен, и гот, и гречанка – разом устремили на нееудивленные взгляды.

А сэр Гарван, так и не осознав, на какую опасную затею он сейчас соглашается, облегченно вымолвил:

– Да будет так, великолепная!