Отрывок из ненаписанного )

ХЗ почему, но захотелось поделиться с теми, кому у меня интересно не только про тренерский быт и продраки, но и творческое худлитное читать ) Этого в сети нет и доооооолго ещё не будет ) Поэтому самопиаром называть даже как-то не этично - не ссылок, не текста ) Будем считать заметками на полях ))) 

Пишу сейчас после долгого перерыва и вот, остановившись и перечитав, я вдруг осознала насколько для меня лично получился прямо-таки... кхм... экзистенциальный отрывочек. Сама от себя не ожидала, тем более, что по плану это должно было быть сухо и просто - фентези, постепенно перетекающая в твёрдую фантастику )  А вот вырвалось на свободу что-то дикое из подкорки... Нежданчик, в общем ) 

Кто читал "Каменную Воду", тот оценит ) 

Навь затягивала взгляд. Страшной красотой притягивала и не отпускала. Всполохами метались по нему цвета – вспыхивали, бежали от горизонта до горизонта и гасли, оставляя за собой радужный размытый след. А меж ними время от времени появлялись искры – белые, голубые, сиреневые, розовые, зелёные… Мир был похож на весеннее разнотравье в единой горсти. Столько цвета! 

И когда в этом вихре красок внезапно появилась чёрная фигурка, едва различимая на горизонте, Шурай встрепенулась. Так это было неожиданно и неправильно… И стала вглядываться, пытаясь понять – что это? Подзабыла наставления Матерей! Нельзя прикипать сознанием к чему-то в Нави, только скользить можно, как по тонкому льду… Вот Навь услужливо и мотнула вперёд. Единым махом! Ох! Её словно выдернуло из тела и со звенящим шорохом, давящим на уши, пронесло мимо слипшихся в единый грязный фон разводов прямо к чёрному силуэту и швырнуло оземь рядом. 

С силой глотнув воздуха, чтобы не обеспамятствовать от перегрузки или не стошнить, Шурай сцепила пальцы в замок смысла и замерла, боясь отвести теперь взгляд от фигуры. 

Огромный чёрный бес – в высоту с невеликую гору, каких в степи не бывает – стоял над выжженной равниной, опираясь на три из шести конечностей, остальные подняв, будто закрываясь ими от чего-то далёкого, или закрывая что-то за своей спиной. Красная пятиконечная звезда, стёртая тысячей дождей, снегов и песчаных бурь, тусклыми штрихами ещё намечалась на его груди. А стык-ло кабины, лишь на половину прикрытое чёрным забралом, стало грязным и серым, обточенное столетиями ветров, изгрызенное непогодой. И Шурай почему-то точно знала, что там, за ним, что-то есть. Живое… Поэтому взгляд, как прикипел к этому стэк-лу, так и снова не смогла себя преодолеть и принять правила Нави. 

Взгляд снова скакнул, будто взлетела в мгновения – и сразу прижало к стэк-лу! 

И смотрела, смотрела… сквозь мутные разводы и серые шрамы царапин. 

Протянула руку – о, Справда Великая! А рука ли это или призрачный дымок? – и мягко провела по стэк-лу, словно одарила лаской ощетинившегося зверька, приглаживая шёрстку на холке. 

Стэк-ло под ладонью нагрелось, заплескалось тонкой, упругой волной. И за рукой, мелко-мелко колеблясь рябью, выровнялась, отторгнув пыль и грязь. Чистейшей водой заискрилось перед ней – ровно там, где прошла ладонь. Коротким мазком древнего совершенства в огромном полотне износившегося под гнётом времени защитного колпака кабины. 

В тёмном блеске отразились и лицо Шурай, и дикий хаос разноцветных всполохов неба, и чёрная-чёрная выжженная степь внизу. 

Приблизившись, Шурай вгляделась за прозрачную преграду. Глубже, глубже, сквозь радужный хаос и тьму стараясь рассмотреть живое в замертвевшем боевом бесе. 

И увидела.

Там, глубоко, в древней неподвижности тьмы в прозрачном студенистом шаре недвижимо висел человек. Словно пал грудью на незримое препятствие и обвис на нём, изломанной старой ветошью… И глаза явственно говорили Шурай, что он мёртв. А сердце, срываясь в бешенный галоп, кричало – нет! Не мёртв.

- Невежливо в чужие кабины заглядывать, ящица, - услышала она раздосадованный голос Амрит. – Да ещё если хозяин в покойке. 

Моргнула. 

И тут же вновь перед взглядом метались разноцветные линии и искры над чёрным покрывалом мертвенной степи, мерно двигались белые спины бесов, бегущих по ней, и рядом за пультом сидела ПослеМатерь. Хрустело чёрное крошево под тонкими конечностями. И позвякивал где-то за пределами Нави тонкий подголосок бубенчиков. 

Шурай облизала губу – прикушенная, она болезненно кровоточила. А когда заговорила, то сама не узнала свой голос – глухой и сиплый, будто два дня воды не видала!

- Кто… это, матушка? 

Амрит пожала плечами, пыхнула широкую струю дыма из трубки и задумчиво вопросила в окно: 

- Наступят ли однажды времена, когда поросль будет чтить историю своих родов, а не плясать на старых граблях?  

Шурай нахмурилась. Порознь все слова понятны. И даже смысл ясен. А вот что ответить и вправе ли она отвечать ПослеМатери на вопросы, которые только к Сварге Вечной и задать решится человечий дух?   

Амрит снова дыхнула сизым дымком и заговорила сама, разрешив её от сомнений. Да только, как часто бывает в разговоре с высшими, речь повела уже о другом: 

- Вы кличете Красным Старым. Самриты да уфинцы зовут Лядом. А южане кто Клятом, кто Проклятом зовут. 

Шурай стиснула кулаки. Мир подплывал перед глазами. Навь и Явь смешивались, налегая одно на другое. И требовалось усилие сохранить настройку, оставаясь рядом со старушкой в одном потоке.  

- Героев надо чтить, ящица, а то эдак начнёте по кругу бегать, как козули на приколе, - задумчиво выпустила дымок под потолок кабины Амрит. – А Игорёк – герой. Он своей жизнью вашу защитил. Мог отступить. Никто не держал, никаких приказов уже не было… 

Шурай скосила глаза на чёрную точку на горизонте. Нет, теперь не потеряла контроля, не скакнула в пространстве, но на мгновение будто щекой прислонилась к нагретому на солнце доспеху чёрного беса с красной звездой на груди… С жалостью, скорбью и благодарностью. 

- Мёртв он, матушка? – тихо спросила Шурай. Так спросила, что ПослеМатерь, видно, её неуверенность почуяла. 

Поморщилась: 

- Он в эмокризе несколько сот лет, ящица. Даже если функции организма восстановить, сознание из Нави уже не выйдет. Потому оставь его, ящица. Ему будет большая от вас благодарность не в жизни, а в доброй смерти. А до неё ещё время не пришло… 

Шурай сглотнула и молча кивнула. Главное она поняла – нутро не обмануло. Человек древности всё ещё оставался жив. И шестирукий страшный бес, навечно замерший каменной скульптурой на границе Пекла, даже во сне бережёт своего хозяина. А значит, правдиво в старых легендах и иное. То, что там, за линией чёрной степи лежит кольцо бешенной огненной реки. А за ним стоит кольцо мёртвого камня. А там лежит Старая гора. И на той горе стоит древо. А на древе сундук, а в нём заяц, а в зайце… 

- И всё остальное тоже, - вздохнула ПослеМатерь, и пожала плечами: - Или ты верно думаешь, что ваши сказки создавались от скуки?