Смутное время: Отряд тайных дел 3

Пройдя темным переулком с покосившимися заборами, зашагали вдоль заросшего репейником и чертополохом оврага – ведущая напрямую к реке тропинка как раз и шла мимо, за избами. Иван внимательно всмотрелся вперед – хоть и темновато уже было, да видно, что к пристани никто не шел, не спускался – обширная, поросшая невысокими кустами, пустошь выглядела совершенно безлюдной. Ну, не мог больше никуда деться парень! Либо спускался б к реке, либо – шел сейчас рядом с избами… А, может – лежит убитый в кустах? Или – в избах?

- Митрий, давай по кустам, мы – по избам, - живо распорядился Иван. – Ты, Прохор – с той стороны, а я с этой. Ежели что – кричим.

 Обнажив саблю, Иван перешагнул валявшиеся на земле ворота и, войдя на пустынный двор, внимательно огляделся. Покосившийся забор отбрасывал под ноги длинную размытую тень.

- Архип, - оглядевшись, негромко позвал Иван. – Эй, Архипка!

Показалось, вдруг кто-то шевельнулся в избе…

Юноша осторожно подошел к входной двери… Чей-то пронзительный, словно бы нечеловеческий, крик внезапно полоснул по ушам!    

Писатель Андрей Посняков

представляет

запутанный исторический детектив начала 17 века! «Отряд тайных дел»

Книга третья:

«Московский упырь»

https://author.today/work/107306

Зима 1605 года. Москва замерла в страхе – все чаще находят на улицах истерзанные трупы. На поиски загадочного убийцы брошены лучшие силы Земского двора – «отряд тайных дел». Иван, Митрий и Прохор уже совсем было напали на след, но внезапно все осложнили интриги при дворе Бориса Годунова и происки самозваного царевича Дмитрия, которого многие, слишком многие считают истинным государем…

_________________________

Людское море волновалось на площади, переливалось волнами, кричало, било через край, иногда создавалось впечатление – что вот-вот выйдет из огражденных краснокирпичными стенами берегов, выплеснется в Белый город и, затопив его тысячеголосым многолюдством, ухнет с холмов вниз, в Москву-реку. Занявших кремлевские башни поляков, похоже, это сильно тревожило, не раз и не два уже какой-нибудь нетерпеливый жолнеж вытаскивал из ножен саблю… вполне понимая, что, ежели что случится, никакая сабля уже не поможет, да что там сабля – не помогут ни пищали, ни пушки. 

 Вокруг помоста отряды рейтар расчистили место, ждали – именно отсюда должны были перечислить все вины казнимого. А на лобном месте уже прохаживался кат – здоровенный, в переливающейся на солнце рубахе кроваво-красного шелка. Топор – огромных размеров секира – блестел, небрежно прислоненный к плахе. 

Оба – и палач, и топор - ждали… Ждал и народ – когда же начнется, когда? 

О, любопытные людишки обожают смотреть на казнь! И, чем кровавее смертоубийство, тем им интереснее, лучше. Потом будут долго помнить, рассказывать, как присутствовали, как видели… Как сверкнуло на солнце острое лезвие в мускулистых руках палача, и, со свистом опустившись на плаху - чмок! – впилось, разрубая шею, и отрубленная, еще какое-то время живая, голова, скаля зубы, гнилой капустою покатилась с помоста, а обезглавленное тело задергалось, истекая кровью. Как палач, наклонившись, ловко поймал голову, поднял за волосы, показал с торжеством ликующему народу, а кровь с шеи капала, капала вниз. на помост, под ноги кату, крупными рубиновым каплями… И острая, до поры до времени таившаяся где-то в глубинах сознания, мысль, пронзала вдруг каждого – не я! Не меня! Господи, как хорошо-то! 

 Вот так же совсем недавно казнили Петра Тургенева, Калачника Федора, и прочих, рангом помельче, крамольников – теперь настал черед главному, князю Василию… нет, не так – вору Ваське Шуйскому!