Про шесть чувств

Ну, Римка, ну, удружила... Новенькое ей, страшненькое... романтики ей подавай... Господи, да что я, в самом-то деле – я ж не верю в эту чушь!..

Тамара почти бежала. Знакомая улочка казалась чужой – то ли просто незнакомой, то ли враждебной. Желто-оранжевый, химический свет фонарей раздражал больше обычного. Вообще-то Тамара предпочитала желтые лампочки, а не холодные голубоватые «дневного света». Дома. Но эти – какие-то они были... неправильные. В их свете всё казалось оранжево-черным, и ее это нервировало. Ассоциации с огнем? Старая-старая песенка, мама как-то пела: оранжевое море, оранжевое небо, оранжевая зелень... ужас какой. Девушка поежилась, зябко обхватила плечи руками. Откуда вдруг струя холода? Да нет, обычная штука вечером: стены домов отдают дневное тепло, а между домами от земли тянет прохладой. Всё естественно.  

Она заставила себя остановиться и перевести дух. Поправила ремень сумочки на плече, убрала волосы со лба. Пошла дальше, стараясь идти медленно, размеренно. Всё нормально, я не верю во всю эту Римкину ерунду. Всё нормально. И до дома уже совсем недалеко. 

Вот только в переулке фонари почти не горят.

Ну и что? У нас тихий район. И я не боюсь темноты. Ну разве что немножко... некомфортно. Но я же не думаю, что там могут быть какие-нибудь... 

Тишина взорвалась диким, нечеловеческим, душераздирающим воем. Тамара вздрогнула, споткнувшись на ровном месте. Тьфу! Да это же коты, всего-навсего! Вон один из них рванул через дорогу. Побежденный. Хорошо, что тут машины по ночам почти  не ездят. 

Девушка покачала головой, словно укоряя себя за глупый испуг, и сделала несколько шагов. Было не так темно, как казалось с освещенной улицы: вон там фонарь, а вон окна в доме светятся, а вон... 

Прямо перед ней, возле самой земли,светились два зеленых прожектора и слышалось угрожающее шипение. Эт-то еще что такое?! Тамара зажмурилась, потрясла головой, вгляделась в темноту. Это, должно быть, кот, сказала она себе. Кто еще? Кот-победитель, наверное. Ну и наглый же – еще и шипит, нет, чтобы с дороги уйти... Это кот. Кот. Кот... 

Это действительно был кот. Земное воплощение ангела, проводник между мирами, охотник за привидениями и всё такое прочее. Уступать дорогу он не собирался – еще бы, с таким-то статусом! Сидел посреди улицы, провожая Тамару внимательным и крайне неодобрительным взглядом. 

- Ну что ты так смотришь? – не выдержала она. – Я к вам, котам, всегда относилась с большим уважением. И никогда не обижала. 

Кот презрительно фыркнул и отвернулся. 

Тамара нервно усмехнулась. Поздравляю вас, Шарик. Перед котами оправдываемся. Приехали. 

Ну вот и фонари пошли, наконец. Пусть уж лучше эта оранжевая мерзость, зато светло. 

Какой-то парень, в куртке с глубоко надвинутым на лицо капюшоном, обогнал ее. Обернулся на секунду – лица в тени капюшона не было видно – и пошел дальше. Странно, почему она не слышала его шагов? Задумалась, наверное. Да и кроссовки ступают мягко. Вот интересно, с какой радости он в куртке с капюшоном посреди лета...   

И почему опять потянуло холодом? 

Не сходи с ума, подруга: всё оттуда же, от зарослей кустов между домами. И шуршит там еще какой-нибудь котяра или другая мелкая живность. А запах плесени и сырости... это просто пахнет влажной землей, прелыми листьями. Не склеп же там, в самом-то деле. 

Когда-то она читала, что в ночном городе можно нечаянно перейти грань и попасть как бы в другую реальность. Ночную. И даже этого не заметить.  А там, в той реальности, бывает всякое. 

А тот парень впереди... а где его тень?!

Да ну тебя, он просто между фонарями, в определенный момент так бывает – тени почти не видно. Через несколько шагов она появится. А что я ее не замечаю – так просто потому, что он уже далековато. 

И меньше надо всяких фэнтезюшников читать. Насочиняют, навыдумают... щелкоперы, бумагомараки... а потом, да еще с Римкой наговорившись, и по улицам ходить боишься, мерещится всякая дрянь. Нету, не бывает ничего такого. Я не хочу, чтобы они были.

Я не хочу, чтобы они были.

Я не хочу, чтобы они были...

Ну вот и дом.

Слава те, господи.