О поэтах

К флешмобу о писателях в произведениях https://author.today/post/561297 . Их есть у меня) Стихами балуются. 

Вот, например, девушка, мечтающая стать писательницей https://author.today/work/99878:

- Катишь, ну что за блажь у тебя – гулять в такую слякоть? Ненавижу деревню осенью. У папеньки какие-то дела, изволите видеть, а я сиди здесь и скучай. Ты так редко приезжаешь, да еще и норовишь меня простудить под дождем.

- Аннетт, не ворчи, - улыбается ее подруга, пытаясь разглядеть пролетающих птиц, чьи голоса доносятся из тумана. – Я люблю осень. Люблю туман и даже дождь. В тумане всё кажется таким... таким...

- Туманным.

- Волшебным. Загадочным. Не таким, как всегда. Кажется, что там, в тумане, скрыто нечто сказочное, какие-то неведомые миры... И осенние листья пахнут так удивительно – ведь у сухой травы совсем другой запах! А это – и сладко, и пряно, будто восточные благовония... нет, будто духИ королевы эльфов. Знаешь, есть баллада сэра Вальтера Скотта? 

- Не знаю, не читала. Какие еще эльфы?

- Ах, это такой волшебный народ, вроде как дУхи леса. Вот и у Вильяма Шекспира...

Аннетт качает головой:

- Выдумщица. Тебе бы романы писать. 

- Да, романы! – неожиданно горячо восклицает та, которую назвали Катишь. - Ах, Аннетт, ты не можешь себе представить, как я мечтаю стать сочинительницей! Особенно осенью, этими туманными вечерами, такое настроение...Словно что-то просится, чтоб его записали ... право, не знаю, как объяснить... и кажется - вот-вот придут нужные слова, вот-вот получится.  Говорят, Пушкин тоже осенью очень любил сочинять. Да только то Пушкин... он, наверное, садился и сразу писал. А я пробую-пробую – и всё не то. 

- Да зачем тебе? – непонимающе пожимает плечами Аннетт. – Разве женское это дело – сочинять?

- Почему ж нет? – пылко возражает Катишь. – А как же Мадам де Сталь? А Жорж Занд?  

- Ну, ma cherie, у них в европах всё иначе. 

- А я слышала, и княгиня Волконская стихи писала.

- Может, и писала, да только где ее книги? Небось, будь она мужчиною, была бы известным поэтом. А так... Да и о чем мы спорим? Сама же говоришь, что не получается у тебя.

- Не получается... – начинающая сочинительница горько вздыхает. – А ты бы хоть посочувствовала, что ли. Ты же моя единственная подруга, я только тебе рассказываю – а ты уколоть норовишь. 

- Ну, прости, я не со зла, - Аннетт обнимает подругу за плечи, и та вздыхает снова:

- Понимаешь, всё какие-то кусочки, обрывки выходят – кажется, вроде и неплохо, да что толку в кусочках? А сюжет придумать не могу, получается так глупо и банально... Вот представь: есть оборочки, рюшечки, ленточки – а платья-то и нет. И как писатели ухитряются выдумать целую историю, на толстую книгу? Бездарность я, наверное, и зря только воображаю себе...

Аннетт задумывается: ей и вправду хочется посоветовать взбалмошной, но милой Катишь что-нибудь дельное.

- А ты стихи писать не пробовала? – спрашивает она наконец. - В стихах как раз часто только и есть, что  ленточки с оборочками.

- Стихи? Стихи... Как странно – нет, не пробовала. Всё хотела роман... А ведь верно! Что-нибудь такое, лирическое, осеннее... Такое...

- Туманное, - ехидно подсказывает Аннетт.

- Ах, всё-то ты... Да хоть бы и про туман. Что-нибудь... – Катишь задумывается, глядя на почти не видимый в тумане противоположный берег реки. – Ну, скажем... скажем... О, как грустны осенние туманы... когда гусей крикливых караваны... конечно, это Пушкин, ну и что с того? Пушкин и сам цитировал... караваны... летят на юг, в неведомые страны... и...

- И в тощих лапах тащат чемоданы, - заканчивает Аннетт очень серьезным голосом. Катишь недоуменно смотрит на нее несколько секунд, потом не выдерживает и прыскает. Аннетт тоже хохочет. 

- И для чего же им чемоданы? – спрашивает Катишь сквозь смех. – Перья на смену?

- Еда в дорогу...

Или один о-очень, очень вдохновенный поэт https://author.today/work/108834 :

Не то чтобы он считал себя гением – по крайней мере, никогда не говорил этого вслух. Но дело же не в нем, а в Поэзии! Высокое искусство – не для толпы! Разве могут по достоинству оценить чеканные строки – ну да, избитое выражение, и что? – разве могут их оценить эти надутые «знатоки» в модных фраках, эти глупые расфуфыренные кокетки – вся та публика, что отирается в светских салонах? Дамы скажут, что «очень мило», мужчины изрекут нечто глубокомысленно-банальное... О, ему претит эта пошлость! Нет и еще раз нет! Вечное – к вечному. Только здесь, в горах, сияющих гранями алмаза под бескрайним небом, вдали от мирской суеты – здесь его стихи прозвучат как дОлжно. Ему будут внимать скалы и снега, и духи гор, и... и вон тот дракон, сидящий неподвижно на утесе в отдалении. Конечно, на самом деле человеческий голос не долетает туда, но разве это важно? Ах, как красив этот благородный зверь! Как мощен! Как блестит на солнце его бронзовая чешуя! А вот и второй, поменьше, серебристо-синий – наверное, самочка, гибкая и изящная. Она заигрывает с большим драконом, но тот неподвижен, словно погружен в размышления, как и пристало существу из легенд... 

***

- Мама! Ма-ам! Ну ма-а-ам!

- Помолчи. Не мешай слушать.

- Кого? Вон того человечка? Зачем? Он же ерунду какую-то несет!

- Ты не понимаешь. Это стихи. Ерунда, конечно, если подумать... но как красиво!

- Да чего там красивого? И что такое «прекрасная дева» и «юный рыцарь»? 

- Дева – это человеческая самка. А рыцарь... видимо, самец, там же про любовь. Но кто ищет смысл в поэзии, тем более – в человеческой? Дай послушать, я сказала. «И жемчугом слезы катились по нежным ланитам ее»... нет, это прекрасно! 

- А что такое «ланиты» и «слезы»?

- Помолчи!!! Понятия не имею. Какая разница?

- «Помолчи, помолчи...» Я есть хочу! А одному охотиться ты мне не разрешаешь. А сама сидишь тут и этого слушаешь, про непонятно что. Лучше я его съем, а потом  мы с тобой полетим на охоту! 

- Не думай даже! Люди мстительны и коварны, не обманывайся их слабостью! Тронь кого-нибудь из них – и нам всем не дадут покоя. И потом, он же поэт! Это же заразно!

 

Или еще один... известный поэт... https://author.today/work/101485

- О, кто пришел! – Кот открыл оба глаза, потянулся и зевнул, продемонстрировав внушительные клыки. – Рад тебя видеть, Мишель. Или... – он с сомнением покосился на человека, - какое имя тебе больше нравится?

Юноша, которого назвали Мишелем, пожал плечами:

- Зови Мишелем, я уже привык. Я тоже рад тебя видеть. Честно говоря, не был уверен, что получится попасть сюда снова. 

- О, не сомневайся, с этим у вашего брата проблем не бывает, - мурлыкнул Кот. – Но... надеюсь, дело не в творческом кризисе? 

- Нет-нет, - поспешил заверить гость. – Просто... захотелось поговорить. 

Кот положил голову на лапы, ожидая продолжения; но человек молчал, словно не знал, с чего начать, или не решался задать волнующий его вопрос. Кусал губы, хмурился. Наконец подобрал плоский камешек и запустил-таки в море. 

Фонтан брызг взметнулся на несколько метров – но не успел гость удивиться, как из воды поднялся огромный рыбий хвост, и в следующий момент водой окатило и человека, и негодующего Кота.  

- Ох, прошу прощения, я не... - донесся из моря испуганный возглас. 

- Смотреть надо, куда брызгаешь, дурища, - проворчал Кот, отряхиваясь. 

- Русалка плыла по воде голубой... озаряема полной луной, - задумчиво произнес Мишель, стирая с лица соленые капли. – И старалась она доплеснуть до луны серебристую пену волны. 

- Неплохо, - одобрил Кот, оторвавшись от вылизывания обрызганной шерсти. – «Луну» спишем на поэтическую вольность, у меня здесь обычно закат – но в целом неплохо.

- Кстати о русалках, - оживился юноша, обрадованный удачно подвернувшейся теме для беседы. – Я всё хотел спросить: почему русалка на ветвях? Как она туда забирается? И зачем?

Кот саркастически фыркнул:

- Пушкин - шутник. Когда он в первый раз ко мне пришел, я пригласил кое-кого: думал, мальчику с классическим образованием будет интересно. А мальчику захотелось потом сочинить нечто славянское – и вот Пан стал лешим, а дриада превратилась в русалку. Впрочем, славянские русалки как раз...

Мишель рассмеялся.

- А цепь? Это же вовсе не цепь! – он оглянулся на ряды золотистых дисков, спиралью поднимающихся вдоль мощного ствола. – А что это?

- Конечно, не цепь, - проворчал Кот. – Говорю же – шутник. Потом долго оправдывался: мол, не на цепи же, а по цепи, как по канату, к примеру. «Вдоль цепи» - точнее, но не звучит, видите ли. Ладно, я его простил. Мальчишка, что с него взять... А на вопрос, что это такое, отвечу: это – хранители информации. На них записаны все ваши творения. Тут, - Кот указал лапой, - поэзия, а там проза. 

- Да, припоминаю теперь: раньше - в первый раз - их было намного меньше. Потрясающе! Значит, ты хранитель всей литературы? И вдохновитель, ты уже говорил. Но так и не ответил тогда: а как же Музы? И Пегас? 

Вот как-то так))