Флешмоб про Упс! (врасплох)

От Анастасии Разумовской. Первым делом я, конечно же, подумала про сцену, которую, оказывается, постила уже дважды. Но потом решила, что у меня есть отрывок, который более связан именно с конфузом и содержит больше эмоций от раскрывшейся ситуации. Вытекает пояснительная часть прямо из текста сразу после сцены с дракой по ссылкам выше, а дальше придётся дать нарезку.

Он всё ещё укладывал в голове происшедшее, но кинжал тоже спрятал. Девушка тем временем переместилась в освещённый уголок с креслом — тот самый «пост». Свет от стоявшей на комоде рядом свечи упал на её левую щёку и высветил крупный шрам. Мозги у Кледа снова поплыли. Этот шрам, светлые волосы...

— Ты?! — воскликнул он и опять схватился за кинжал.

Расслабившаяся было Аина тоже мгновенно напряглась, вставив большие пальцы в петельки «когтей». Не поняв возгласа, она пристально всмотрелась в собеседника, и теперь, когда свет упал на его лицо, узнала наконец эти серые глаза-звёзды. Она шумно выдохнула и плюхнулась на стул.

— Ну, я. И что теперь?

— Ты же была с нартами.

— Я от них сбежала.

Клед какое-то время буравил девушку подозрительным взглядом. С одной стороны, именно ей он обязан тем, что остался живым в детстве. С другой, она из ненавистного племени кочевников — бандитов и убийц. С третьей, он ей уже отплатил тогда на ярмарке в Астене, хотя и не сполна. С четвёртой же...

— А здесь что делаешь? — уже не так напористо спросил он.

— На жизнь зарабатывать как-то надо, — развела руками Аина. — А я умею только драться.

— Петра знает? — спросил Клед.

— Знает. Именно поэтому она меня и наняла, — с вызовом ответила Аина.

Далее конфликт глазами их общей работодательницы, Петры (тела, которое они оба охраняли):

Сначала всё шло просто отлично: они [Алина и Петра] поделились секретами, наладили контакт, доверие, взаимную заинтересованность. Петре даже показалось, что Алина начинает смотреть на неё, как на наставницу. Но после той поездки на заставу в день соревнований, что-то в её отношении кардинально изменилось: она отдалилась, закрылась, перестала выказывать доверие и рвение, хотя обязанности выполняла безукоризненно и внимательно следила за окружением.

С одной стороны, очевидная причина вроде бы понятна — банальная ревность, ведь у неё появился конкурент в борьбе за благосклонность хозяйки, да ещё и с неоспоримым преимуществом. А с другой, уверенности не было. Хотя бы в том, кого именно к кому из них двоих девушка ревнует?

Клед на Аину тоже реагировал не лучшим образом. В первую же ночь после знакомства с ней он поделился опасениями по поводу кочевого прошлого девушки — оказывается, они мельком сталкивались при не самых благовидных обстоятельствах. Петра отмахнулась, сказав, что та не зря сбежала от нартов, и встречена была при попытке заработать на жизнь честным женским трудом. Что, впрочем, выглядело разбазариванием таланта и умений, поэтому обеим в сущности повезло найти друг друга.

Однако Наречённый не мог успокоиться, начиная слегка раздражать уже саму Петру своим недоверием к нанятой ею охраннице.

Ну и разрешение конфликта, вызвавшее конфуз:

[Выйдя из спальни работодательницы], Клед наткнулся на жгуче осуждающий взгляд Алины. Ему опять стало стыдно. Да что же это такое? Глубоко вдохнув, он согнал с лица все чувства, чтобы не выдать своего замешательства, и ровно поздоровался:

— Доброе утро.

Девушка лишь приподняла бровь. Она бурно дышала, словно в гневе. От этого пышная грудь в довольно откровенном вырезе кожаного корсета, не прикрытого сейчас курточкой, опасно вздымалась. Что заставило парня придать лицу ещё пару степеней твёрдости. Ему казалось, что он понял претензию.

— Прости, но формально я не обязан сдавать тебе пост, — без выражения сказал он. — Я нахожусь в распоряжении хозяйки, как и ты, а два охранника лучше, чем ни одного, поэтому ты не обязана ждать моего появления, чтобы приступить к дежурству.

Шрам на щеке девушки дёрнулся, она презрительно выдохнула и откинулась на спинку стула, сложив руки на груди. Кажется, не угадал. Клед отвернулся, пряча смущение, и сделал пару шагов уходить, а потом вдруг подумал: почему он, чёрт возьми, должен смущаться и стыдиться? Могла бы и сказать что-нибудь! Он решительно развернулся.

— Слушай, что тебе не нравится? Я же не отбираю у тебя работу. Насколько мне известно, нам даже платят одинаково.

— Ха! — фыркнула Алина. — Мне натурой точно не прибавляют!

— А ты хоть представляешь себе, чего стоит жизнь, которую она прожила? — вспыхнул Клед. — Знаешь, что большинство таких, как она, умирают в постели, перебрав Тёмной Силы, которую сливают в них Воины Смерти? И чем выше ранг, тем этой силы больше. А попадают в Отступницы вовсе не по собственному желанию?

Только выпалив всё это, парень задумался, стоило ли выдавать посторонним подноготную этих отношений. Но, похоже, его горячность подействовала. Сбила спесь с лица девушки, даже немного смутила её.

А ведь на самом деле, зная все факты, Аина совсем не задумывалась, что они означают. Возможно, потому, что Петра не жаловалась ей. Тогда любовнику и подавно. Значит, парень сам это понял и на самом деле не такой уж самовлюблённый долдон.

— Можно подумать, меня с золотой ложки кормили да с пуховых подушек сойти не давали... — проворчала она.

Это охладило и Кледа. Он вспомнил совет Петры.

— Кстати, как ты попала к нартам? Ты ведь не из их племени?

Алина посмотрела на него долгим взглядом. Непонятным, но уже не враждебным. И он внезапно вспомнил то детское ощущение на дереве, что при других обстоятельствах они обязательно стали бы друзьями... Откуда появляется такое внезапное доверие? Как будто давно потерянную сестру увидел. Неожиданно прошило сердце горячей иглой так, что чуть слёзы не выступили... Что за дичь?!

— Так же, как ты, Кларед Лоринден, — ответила она наконец (специально посмотрела имя в реестрах, когда выбирала «легенду» для себя). — Точно так же. Только некому было меня спасти.

Голос её пресёкся, будто в горле встал ком. Клед же за те несколько секунд, что она говорила, испытал целую бурю чувств, стремительно сменяющих друг друга: шок от того, что она знает его имя и, наверняка, титул; страх, что нарты проведают о выживании наследника Меча; возмущение тем, что она беспечно раскрывает вслух его тайну. Но он сдержался, подавив их все, и холодно спросил лишь то, что было выше его разумения:

— Как же ты тогда могла делить с ними кров и пищу?

— Мне заговорили память, — просто ответила девушка. — Я считала, что добрые нарты спасли сироту. И только пару лет назад память вернулась. Но меня там держал ещё какое-то время один человек... — она снова сглотнула ком в горле. — А когда его не стало, я отомстила убийце своей матери и сбежала.

Кледа накрыла новая волна переживаний, сметающая всё его предубеждение. Хотя первым было сострадание при понимании, что она потеряла любимого. И только вслед за ним осознание, что она должна была пережить, узнав, что многие годы считала родными убийц своей семьи. Потом обожгло раскаяние за то, что он считал её шпионкой врага, когда на самом деле она была жертвой. При этом ещё и спасла его в детстве от такой же или худшей судьбы, будучи, видимо, уже без памяти, что само по себе свидетельствует о благородстве натуры. Так что завершилось всё абсурдным желанием броситься в ноги этой девчонке и обнять её.

Но он только кивнул с деревянным лицом, признавая её право смотреть на него, как угодно. Чувствуя, что скрыть такие чувства уже не выйдет, а показать их равноценно слабости, недопустимой перед лицом боевого напарника, резко развернулся и ушёл к себе в спальню.