И тоже упс...

К флэшмобу от Анастасии Разумовской: "герои, которых внезапно застали врасплох. Желательно, чтобы были отрывки вот прям совсем-совсем врасплох. Героям стыдно, неловко, страшно и т.п. Эмоциональные кусочки книги".

Вдохновился я, в общем, флэшмобным отрывком от Елены Станиславовой и за вчерашний вечер и сегодняшний кусок дня написал вот такую проду:

В амбаре было пусто. Вообще ни души. Более того, судя по нетронутой пыли на каменном полу, в это помещение давным-давно никто не заходил – разве что вездесущие гекконы, пара которых немедленно обнаружилась на стене возле самого входа. Немного побродив по амбару и окончательно убедившись, что его обманули, Уфрин выбрался наружу. Настроение его было основательно испорчено.

Что делать дальше, он представлял себе плохо. Сейчас его захлестывала злость – не столько на лживого толстяка с элеватора, сколько на себя самого. Вот что мешало ему дослушать до конца Тайн – так нет же: понесся как ошпаренный невесть куда! Ну и как теперь быть, что делать?

Поглощенный неприятными мыслями, Уфрин медленно брел вниз по склону, не замечая ничего вокруг. А когда опомнился, злополучный обманный амбар был уже где-то далеко за его спиной. Зато впереди, всего шагах в двадцати от его ног, лениво плескался океан.

Первым делом Уфрин огляделся. Тут же облегченно перевел дух: места эти были ему хорошо знакомы. Справа блестела широкая лента Лукоса: как раз здесь река, сделав петлю, завершала свой долгий путь с Рифских гор. А слева над ослепительно-синей, игравшей солнечными бликами морской водой темнели длинные языки пристаней.

Раздумывал Уфрин недолго. Возвращаться в башню, так никого и не отыскав, ему не хотелось. Смысла идти к Лукосу он не видел: никаких портовых складов и вообще построек на речном берегу не было. Зато возле пристаней можно было попытаться отыскать людей – строителей и работников порта – и расспросить их о прибывших в порт чужестранках. Уфрин повернул налево.

Тропа, проторенная жителями побережья – рыбаками и собирателями устриц, – повела его вдоль берега, бесцеремонно прорезая зеленый травяной ковер и старательно огибая торчавшие на пути обломки скал и россыпи бурых угловатых камней. Поначалу она медленно, но верно взбиралась на пологий прибрежный холм, но затем круто свернула к океану и наконец, нырнув в расселину, привела Уфрина под крутой обрыв, возвышавшийся над небольшой укромной бухточкой. Погруженный в размышления, тот даже не заметил, как оказался почти у самой воды, а остановился, лишь когда выплеснувшаяся на берег волна коснулась его ноги, замочив сандалию.

И ошеломленно замер.

По его правую руку, изящно склонившись над водой, стояла на коленях совершенно нагая дева с молочно-белой, словно не ведавшей солнечного света кожей и распущенными черными, как вороново крыло, волосами. Дева была прекрасна, как ожившая статуя Дианы, как древняя богиня Танит, которой в незапамятные времена поклонялись предки мавретанцев – и пунийцы, и амазиги. Как завороженный, Уфрин смотрел на незнакомку, будучи не в силах оторвать взгляд от ее тонкого стана и обольстительных округлых бедер. Но вот лица ее, скрытого за длинными, свешивавшимися до самой воды густыми волосами разглядеть никак не удавалось. Боясь выдать себя неосторожным звуком, Уфрин сгибал и распрямлял спину, наклонял голову под разными углами – однако всё было тщетно. Наконец, не утерпев, он сделал крошечный шажок.

Это-то Уфрина и подвело. Неосторожное движение – и камешек выскочил из-под его ноги, со стуком покатился по галечному пляжу. Звук был совсем негромким, едва различимым среди плеска волн. И все-таки девушка его услышала.

Во мгновение ока она вскочила на ноги. Неловко взмахнув рукой, обернулась. И тоненько взвизгнула.

Уфрин отпрянул. Восторг его разом померк перед навалившимся чувством острого стыда. Но наваждение так и не отступило. Девушка стояла перед ним, согнувшись в три погибели и закрывая грудь скрещенными руками – а Уфрин, не в силах справиться с собой, пялился на изгибы ее тела, и сознание его туманилось.

– Уйди, – вдруг отчетливо произнесла девушка по-латыни.

Теперь Уфрин наконец увидел ее лицо – оно оказалось столь же прекрасным, сколь и тело: правильный овал, маленький рот с пухлыми губами, чуть приметно вздернутый изящный нос, огромные глаза невероятного, никогда прежде не виданного небесно-голубого цвета...

– С ума сошла? Сгоришь же на солнце... – не придумав ничего лучшего, пробормотал он, отводя взгляд.

– Не твое дело... – прошипела девушка. – Говорю: отвернись и уйди!

Латынь ее была правильной и хорошо понятной, но выговор казался странным – и в то же время удивительно знакомым. Определенно он где-то уже слышал его – причем совсем недавно!

И тут Уфрина наконец осенило.

– Так, погоди... – вымолвил он неуверенно. – Так ты... ты инженер, что ли?