Извещение о разводе

— Что-то у меня в последнее время плохо с хорошими новостями.

Иза помолчала.

— У меня тоже. А в Каушаны пусть с тобой едет твоя Елена Ужасная. У нее и полицейское удостоверение есть.

Жена работала в паспортном столе. Служебное удостоверение и в самом деле с надписью: «Министерство внутренних дел».

— Она не поедет.

— Не соизволит мужа сопроводить? Алисы же сейчас нет дома.

Валерий помедлил.

Все равно ведь надо ей когда-то сказать.

— Мы теперь живем раздельно и будем разводиться.

— Ой!

Иза застыла с раскрытым ртом.

— Вэй, — буркнул Деметер, много раз слышавший от Изы еврейское выражение «ой вэй», означающее, как известно, досаду, расстройство, раздражение, недовольство, разочарование, недоумение, а у Изы также иронию и много чего ещё.

— Валер, подожди, мне надо переодеться.

Иза побежала в кабинет детектива. К нему примыкала небольшая смежная комната, в которой стоял диван, стол и шкафы с одеждой Валерия и Изы. Сыщику в дни слежки постоянно надо переодеваться. Как и женщине, только ей в любые дни.

Валерий подумал, что у Изы что-то связанное с месячными, потому и настроение плохое, и поведение странное.

Помощница детектива, выйдя из комнаты с каким-то пакетом в руках, сначала пробежала в туалет. Вернувшись, плюхнулась в своё крутящееся кресло. Одета была в дорогой брючный костюм.

— В честь чего это ты так нарядилась по-деловому?

Иза отмахнулась от вопроса.

— Когда у вас произошел разрыв?

Деметер нехотя ответил, что в субботу.

— Понятненько. Конечно, ни к какой другой женщине ты не уходишь, уходишь просто так.

— Почему это ты так уверена?

— Ой, Валера. Всё бытие твое у меня перед очами. Если бы у тебя кто появился, сто раз бы заметила. Как я только за пять дней не догадалась, дурочка? Это я просто расконцентрировалась, потому что грустила.

Она на тебя смотрит, как на пьяного ребенка. И стала ненормально веселая.

Валерий угрюмо заметил:

— Но сейчас-то ведь развлечение подвалило — мой развод. Грусть прошла.

— Честно говоря, да! Прошла!

Иза засмеялась и смеялась почему-то дольше, чем обычно это делают в ходе бесед. Прямо-таки зашлась в смехе.

— У нас в угрозыске сотрудник был, Рудик Дитерле, немец. Говорил, в немецком языке есть слово Schadenfreude.

— Ой, Валер, у тебя сегодня день лингвистики. То эсперанто, то немецкий. И что твоё слово значит?

— Радость по поводу чужого несчастья. В которой ты сейчас по самые уши.

Иза подергала себя за уши.

— Ладно, Деметер. Сейчас будем пить чай, и я тебе скажу жестокие, но правдивые слова, которые тебе, кроме меня, сказать некому.

— Чай давай, слов не надо.

Слова Иза, однако, сказала все, которые хотела.