День лицеиста
Автор: Анна ВеневитиноваВ честь этого предлагаю публиковать отрывки так или иначе связанные со школой.
Перечитав отрывок, Митя поморщился. Получалось пока не очень хорошо. Раньше Мите казалось, что сочинить историю гораздо сложнее, чем потом её записать. Он два месяца вынашивал идею романа, а когда всё придумал, рассчитывал управиться с текстом за неделю. Однако, сколь бы ясными и чёткими ни были его мысли, ложась на бумагу, они превращались в липкую бесформенную кашу.
— Попранное, блять, гостеприимство, — не то подумал, не то прошептал Митя. — Ну ты и загнул…
Беспрерывно переписывая одни и те же куски, он трудился уже девятый день. Тратил всё свободное и несвободное время, писал после школы и на уроках, но дальше третьей главы продвинуться не смог. Сегодняшнюю писанину тоже придётся переделывать, но это уже даже не напрягало, Митя привык. Пугало другое. Потом ведь придётся объяснять читателям, что такое точка Лагранжа, а тут самому бы сперва разобраться.
Митя тяжело вздохнул. Историчка у доски что-то вещала про Наполеона и его тяготы в разорённой Москве, класс тихонечко, но дружно гудел — каждый занимался своим делом, не особо вникая в её пафосные тирады.
Пожалуй, только Генка Кривец слушал урок внимательно и даже что-то записывал. По крайней мере, так могло показаться. На деле же он создавал свою очередную шедевральную карикатуру. Все учителя были нарисованы уже не по разу, а до исторички у него руки никак не доходили.
Андрюха с Виталиком играли в шахматы под партой, Лиза Зарубина, шурша фальгой, самозабвенно жрала шоколадку, а сидевшая рядом Анечка списывала у Виталика физику.
Обычно-то она сидела как раз с Андрюхой Горбуновым, за первой партой, — звезда должна быть на виду. Но в таких вот экстренных случаях пересаживалась к Мите на галёрку.
Изредка отрываясь от формул, она с нескрываемым любопытством заглядывала в Митину тетрадку, но вряд ли могла хоть что-то там разобрать, — царапал Митя, как курица, кривой лапой.
— Что ты пишешь? — наконец спросила Анечка. — Эссе по Маяковскому?
— Ну… Типа того…
— Хочешь, могу ошибки проверить…
— Нет! — испугался Митя. — Я сам!
Он поспешил захлопнуть тетрадку, и та громыхнула пушкой бородинского сражения. Класс моментально притих.
— Фомин! Дорохова! — рявкнула историчка. — Чем вы там заняты?! Я вам не мешаю?!
— Митя у нас писателем заделался, — встряла Зарубина, — роман пишет. Про тунгусский метеорит.
— Да-а?! Как интересно! — историчка всплеснула руками. — А не спуститься ли ему с небес на землю и не рассказать ли нам о московском пожаре тысяча восемьсот двенадцатого года? И встать, когда с учителем разговариваешь!
— Я плохо помню, Любовь Александровна, — поднимаясь, Митя почувствовал, что краснеет. — Вы у Зарубиной спросите… Она у нас всё знает, а я тогда ещё маленьким был…
— Фомин! — гневно взревела историчка. — Вон из класса!