Знакомство с Чендлером и его семьёй.

Мы с Маркусом долго выбирали, какую собаку завести. Чтобы вы понимали масштабы метаний, речь шла о шпицах, пуделях, лабрадорах, хаски, корги и овчарках. Путём мучительных переговоров наконец выяснили, что порода, представителей которой мы оба считаем собаками вне всяких сомнений — это немецкая овчарка.

Заводчица Сабина жила вместе с мужем и стаей овчарок за городом. В небольшом поселке на пригорочке возвышался обширный светлый дом, окруженный несколькими сетчатыми заборами. Из дома и вольеров вдоль забора несся собачий лай. Псы учуяли нас с Маркусом загодя, и подняли тревогу. Мы подошли к углу участка, я позвонила Сабине, и, пока мы стояли в ожидании, одна из собак, огромная овчарка, хорошенько облаяла нас и осталась стоять за забором, молча и зловеще контролируя каждое наше движение. Мы, впрочем, и не думали шевелиться.

Сабина замаячила в глубине участка, и мы рискнули двинуться к калитке. Псина последовала за нами, заливаясь лаем. К счастью, она не могла подойти к калитке — часть участка была огорожена, и вход на него надежно защищен от проникновения псов.

Мы вошли.

Сабина, плотная невысокая женщина, привела щенка Чендлера. Ушки торчком, толстые лапы, темный, с подпалинами мех. Малыш мне сразу понравился. Он деловито съел предложенное угощение (кусок сосиски) и сел, глядя в глаза. Хороший парень, сразу видно.

Из дома тем временем доносился истошный лай и звуки раздираемой когтями двери.

Мы немного поиграли с Чендлером, поговорили с Сабиной. Она решила, что можно познакомить нас с мамой Чендлера, Анабель.

Оказалось, это та самая собака, что облаивала нас на углу.

Хозяйка подвела Анабель на коротком поводке, взяла мою руку (я внутренне сжалась) и протянула эту руку собаке в пасть:

— Моё! — строго сказала она.

Собака обнюхала предложенную кисть и немного вильнула хвостом. Еще бы. Рука пахла сосиской, а голос хозяйки возвещал, что человек свой, жрать его не надо.

Ту же операцию Сабина проделала и с рукой Маркуса. Потом мы угостили Анабель остатками сосиски, она приняла угощение вежливо и спокойно уселась неподалеку.

Дверь дома тем временем сотрясалась под ударами с той стороны, и я пыталась представить, сколько же псов беснуются там взаперти. Судя по звукам, не меньше пяти.

Мы прошли обратно за дом, и Сабина продемонстрировала навыки своей питомицы — та послушно приносила желтый обруч, выполняла команды (на немецком), вообще вела себя отлично. Чендлер крутился тут же, я погладила его по узкому темному носу и под мордой. Он прикрыл глазки и явно прибалдел. «Мой пес, однозначно», — подумала я.

Визит клонился к успешному завершению, и тут случилось страшное. Лай, приглушенный дверью, вдруг стал оглушительным.

Сабина матюкнулась, схватила нас и пихнула себе за спину, раскинула руки крестом, прикрывая собой двух горе-собачников.

Потом она громко и грозно закричала:

— Моё! Нельзя! Нельзя! Моё!

Псы волной катились от дома. Земля под ногами немного вибрировала. От лая ломило уши.

Их было не пять, о нет. Больше десятка поджарых, рыжих, темных, чапрачных собак летели на нас со скоростью судьбы.

Я успела подумать «Что ж». Мы стояли плечом к плечу с Маркусом и видимо оба готовились достойно встретить гибель. Но на самом деле, я думаю, мы не побежали и не стали биться в ужасе из-за доверия к этой мощной и властной женщине. В каком-то смысле она будто и нас приняла в стаю. Её звучный глубокий голос перекрывал лай.

— Бель, защищай! — крикнула Сабина, и я почувствовала, что собачья морда вклинивается между мной и другом — овчарка встала между нами, глядя вперед, на несущуюся стаю.

Псы налетели, закрутились вокруг, стали обнюхивать наши руки, ноги, попы и между ног. Их было много, огромных, но не злобных морд. Сабина выдохнула и стала оттаскивать особо ретивых, кто норовил поставить лапы мне на плечи.

Когда собаки познакомились с нами и немного разбежались, Белль подошла с желтым обручем в зубах и ткнулась им мне в руку, мол, давай играть. Я улыбнулась ей и взялась за игрушку. Знакомство состоялось.

Через несколько дней я приехала за своим псом и привезла домой такого друга. И кажется, это неиссякаемый источник не только радости, но и сюжетов - смешных, грустных, душевных.