Чудо

С праздником, друзья! 

Чудо

Как-то раз в октябре, в двадцатых его числах, когда снег уже лег и создал земле покров, совсем лег, до весны, ехал я в автобусе из нашего поселка в районный центр. Ехать предстояло шесть часов, хоть недавно сделали нам дорогу от поселка до города, отменную, знаете ли, дорогу. 

На одной остановке ближе к городу, часа за два до прибытия, зашли в автобус двое молодых людей, девушка и парень. 

Очевидно, они были парой, но пробежала в тот день между ними черная кошка, случилась какая-то размолвка. 

Девушка насупленно молчала, а парень все ругался сквозь зубы, на девушку, на их ссору, на весь мир. 

Через какое-то время я заметил, что девушка дует в замерзшие ладошки. Ни перчаток при ней, ни варежек. 

Жаль мне стало ее. Достал из рюкзака термос с горячим чаем и предложил ей попить чайку. 

Парень зыркал на меня глазами, явно решая, представляю ли я для него угрозу. Но, как следует изучив меня, он сделал вывод, что мужик, годящийся его девушке в дедушки, не повод для ревности. 

Девочка же благодарно приняла чаёк, пила маленькими глоточками, и щечки порозовели тут же. 

А я смотрел на них двоих, и вдруг вспомнил одну историю, свидетелем которой стал несколько лет назад в тайге. 

— Как звать тебя, деточка? — спросил ее. 

— Настя. 

— А вас, молодой человек? 

— Евгений Викторович, — недружелюбно ответил парень. 

— Расскажу-ка я вам вот о чем, Евгений Викторович и Настя...

Парень тут же достал мобильник и наушники. 

— Ей рассказывайте, я пока послушаю рок. 

Но я поймал его взгляд и тихо попросил:

— Евгений Викторович, история коротка, а вы проявите уважение к старику...

Намеренно тогда я назвал себя стариком. Парень лениво убрал наушники, спрятал мобильник в карман, и со скучающим видом уставился в окно за моей спиной. 

А Настя, наоборот, с интересом смотрела на меня. 

— Так вот, несколько лет назад в наших местах случилась одна история. Случилась она в нашем поселке, вернее, почти в поселке. Есть у меня соседи...

Парень пробурчал недовольно себе под нос, "Эка невидаль, соседи", за что получил от Насти ощутимый толчок локтем в бок. 

Я же невозмутимо продолжал:

— Так вот, есть у меня сосед, потомственный охотник и убежденный атеист. Женат уж с лишком двадцать лет. Есть у него сын старший, дочь и младший сынишка, которому в тот год всего исполнилось шесть годков. 

Мать же его детей, Тамара, дочка нашего местного церковного служителя. Крещенная, и на причастие ходит, и на исповедь, по воскресеньям ходит молиться. Дома у нее в углу у печки висит деревянная икона Казанской Божией Матери. 

Тамара всегда говорила и мужу, и деткам своим, что икона эта волшебная. И исцелить, и спасти может. 

Но надо сказать, что все трое ее детей в отца пошли, атеисты. 

Ну вот, разгар тогда был зимы, лютый январский мороз. 

Отец семейства на охоту ушел, оберег, что жена дала, дома на сеновале бросил. Утром ушел, а через трое суток все нет его, а мороз лютует, особенно по ночам. 

Я в лесу ориентируюсь как у себя дома, потомственный следопыт. Снарядили мы спасательную экспедицию в тайну, искать Владика. 

Тут вдруг бежит к нам Тамара, плачет. Младший ее сынишка, Ванечка, вылез на рассвете через окно, ушел в тайгу, отца искать, матери только записку и оставил. 

Ну, тогда уж поднялся на поиски отца и сына весь поселок. А Тамара побежала домой, сняла со стены икону, благословила нас, просила взять икону с собой. 

Тут я сделал паузу, попил чайку. Настя внимательно смотрела на меня и ждала. Тут я заметил, что и Женя тоже ждет, хоть пытается виду не подавать. 

— Икону мы не взяли, оставили Тамаре. С нею она в дом ушла. Мы ей наказали спать лечь. Беременным волноваться нельзя, а она ждала четвертого ребенка. 

Вдруг, до того, как уйти, шепнула мне на ухо Тамара вот что:

— Ванечка котомку собрал, захватил поесть, а еще бумажную, меленькую, иконку Казанской Божией Матери с собой взял. Видать, на всякий случай. 

Я предупредить хотела, в самом темном месте в лесу светло будет как днем, там они, там. Помогите им вернуться. Пойду посплю. 

И Тамара ушла назад в дом. 

Несколько часов шли мы вглубь тайги, и с каждым часом становилось все темнее, следы охотника и его сынишки разобрать становилось тяжело. 

Тут я вспомнил про икону и свет, и стал молиться присвятой деве Марии, чтобы указала нам путь. 

Вот тогда увидел я того, что забыть нельзя. Прямо передо мной из густого морозного воздуха соткалась икона и поплыла вперед. А я просто за ней пошел, и люди за мной. 

Там мы и шли еще часа три, и вдруг икона пропала из виду, а впереди я заметил костер. 

У костра, согнувшись в три погибели, сидел Ванечка и плакал, а рядом лежал его отец. 

Стоило нам подойти поближе, я понял – охотник лежал в забытьи, тяжело раненый в грудь. 

Раны от длинных острых когтей рассказали свою историю: на него напал медведь. Вернее, очевидно случайно потревоженная им медведица. Скорее всего беременная, не разродилась еще. 

— Что случилось? — спросил я Ванечку, который трясся как осиновый лист на ветру.

— Папу нашел раненым. Меня словно за руку кто-то вел. Папа все твердил в бреду, что в беременных стрелять нельзя. Я костер развел, и понял, что никак мне его не подтащить сюда. Достал иконку, стал молиться. 

А дальше... дальше, я сам видел, как женские руки потянулись к нему, подняли и перенесли сюда. 

Я просить стал, чтобы нам дома оказаться вдвоем, а она шепнула, "Не бойся, маленький, вас скоро найдут". 

Теперь уже оба, Настя и Женя, смотрели на меня в ожидании окончания истории. 

— Успели мы охотника до больницы поселковой живым донести, доктора спасли. Ванечка от отца не отходил. 

Всё обошлось. Больше никогда Владислав не ходил на охоту, стал простым фермером. Ванечка маму попросил сходить с ним в церковь, потом оба, отец и сын, пожелали креститься. 

Вот такое Чудо у нас в тайге произошло. А вам я о нем рассказал для того, чтобы вы вспомнили: жизнь конечна и очень коротка. Что важно, в ней всегда есть место чуду, но сначала в это чудо нужно очень сильно поверить. Поверить всей душой. 

На вокзале я зашел в кафе, а ребята, держась за руки, ушли в сторону центра города. 

А тут, недавно, накануне Дня Народного Единства, он же День Казанской иконы Божией Матери, по пути в райцентр в автобусе заметил я ту самую пару. Только теперь их былр трое. На руках Насти спала очаровательная девочка. 

Неожиданно Женя заметил меня, замахал, и, когда я подошел, с улыбкой сказал:

— Познакомьтесь, эта наша Мария. Родилась аккурат год назад четвертого ноября. Такое с нами случилось Чудо.