Неприкосновенных нет? Вот и посмотрим.

Пушкин. «Капитанская дочка». Произведение, которое читали все. В школе. В добровольно-принудительном порядке. Жутко расхваливаемая и вознесённая на пьедестал история верности, любви и предательства, рассказанная главным героем, которая, естественно, не подвергается сомнению. А собственно, почему?

Что мешает Петру Гринёву, недорослю, разгильдяю и дезертиру, врать напропалую?

Предвижу шквал недовольства, который обрушится на меня со стороны пушкиноведов, пушкинолюбов, пушкинофилов и учителей литературы. Как можно?! Пушкин – наше всё! Даже спорить не буду. Врёт же не Пушкин, а его герой.

Ходить далеко не надо.

Классический фонвизиновский Митрофанушка в пути от Симбирска до Оренбурга овладевает французским. Не в смысле насилует, а в смысле начинает говорить и читать. Язык изучает в перерывах между бильярдом и инспекцией бандитских притонов.

Крепость – деревня, окруженная частоколом. Гляньте в интернете, там есть фотки крепостей Яицких дистанций. Не Псковский кремль, но от вооруженных луком кочевников хватит!

Девушка, родившаяся в пограничной крепости, выросшая под грохот выстрелов и пушечную пальбу, до нервной дрожи боится звука выстрела! Да проще поверить, что она управляет конём одними ногами, стреляет с двух рук и машет шашкой не хуже любого казака!

Ржавеющие под снегом и дождём пушки, в которых разве что воробьи гнёзда не вьют.

Военный совет шпаков и штафирок! Не нашлось в Оренбурге, столице пограничной губернии с трёхтысячным гарнизоном, ни одного офицера, кроме губернатора и только что приехавшего из лагеря врага донельзя мутного сержанта.

И прочее, и прочее, и прочее.

А как заключительный аккорд, явление святого ангела: государыня Екатерина Вторая инкогнито и без охраны сидит в парке и мило болтает с пробегающими мимо мещанками. Та самая императрица, которая шла к трону по трупам и удерживала его теми же методами, отправив на тот свет народа больше, чем Иван Грозный и Пётр Первый вместе взятые.

Одним словом, изложенная Гринёвым история – нагромождение лжи.

А как эти события происходили на самом деле? Интересно?

Нет, понимаю, что большинству не интересно. Школа, строгая учительница литературы, чтение в добровольно-принудительном порядке…

Но я сумел ненадолго преодолеть вбитое в детстве отвращение, и состряпал повесть «Капитанские дети» по мемуарам Алексея Ивановича Швабрина, подло оклеветанного Петром Гринёвым и Александром Сергеевичем Пушкиным. 

Впрочем, Пушкин не виноват. Он не знал. Просто некритично отнёсся к воспоминаниям очевидца. А вот Гринёв…

А что Гринёв? Его даже Швабрин ни в чём таком не обвиняет. Куда ж мне против этого…

Короче, читайте. Надеюсь, мой слог читается лучше пушкинского, чему-то же мы за два века обучились. Да и учительницы литературы с виртуальной линейкой в руках рядом не наблюдается.