Самая лучшая учительница

Считалось, что у нас в классе очень хорошие учителя, про кого не спроси, все их будут нахваливать. В основном, хвалили за доброту, снисходительность и понимание. И я, до определённого времени считал, что с учителями нашему классу повезло. Но вот, однажды, наша учительница по математике не смогла вести наш класс и нам дали другую.

Это была очень своеобразная женщина. Её не любил никто и, судя по её выражению лица, эти чувства были взаимны. Еë не любили ученики, её не любили коллеги-учителя, её не любила директриса. Когда её к нам перевели, класс начал возбухать, - "за шо нам такое наказание?" Но, выбора у нас не было и пришлось целый год это наказание терпеть. 

Наказание было еврейской национальности и начиналось уже с внешнего вида. Геометрия этой невысокой женщины сильно напоминала геометрию прикроватной тумбочки, как и положено учителю математики, она со всех сторон была квадратная. Даже лицо, поразительным образом, напоминавшее лицо актёра Ширвиндта, было квадратным. Издалека её можно было спутать со Швондером, но на уроках она больше напоминала офицера гестапо. Подбородок и нижняя челюсть презрительно выдавались вперёд, во взгляде не было ни капли сострадания. Голос у неё был наполнен звенящей резкостью и больше подошёл бы небесному прокурору, зачитывающему грехи на страшном суде. 

У неё всегда было одинаково презрительное настроение и, казалось, ничто не может на него повлиять. Так же, у неё в классе не было никаких любимчиков. Она не вызывала к доске, она вызывала на допрос. Никакого юмора, никаких разговоров на отвлечённые темы, всё только по делу, каждая минута урока была использована во благо математики. 

Я невзлюбил её с самого начала. Я всегда учился хорошо и не считал себя глупым, но тут, она, из-за какой-то пустяковой ерунды, влепила мне двойку, дав понять, что никаких поблажек делать не будет. 

Мы сразу всем классом резко заскучали по нашей прежней учительнице математики и начали упрашивать классную руководительницу сделать хоть что-нибудь, чтобы нам дали другого учителя. Но она ничего не смогла сделать. Все лишь только сочувствовали нашему классу и радовались, что у них нет такой учительницы. 

Примерно через месяц можно было увидеть первые результаты, - на её уроках была железная дисциплина. Даже самые отбитые хулюганы затихали и выпрямляли спину, когда она входила в класс. Весь класс за этот месяц скатился на двойки, успеваемость упала на самое дно. По крайней мере, такое впечатление складывалось, если посмотреть со стороны. На деле же, большинство двоек было поставлено за нарушение порядка и, как только мы научились сидеть ровно и не безобразничать, количество плохих отметок заметно поубавилось. 

У неё был своеобразный подход в учёбе, - её больше интересовали самые слабые ученики в классе, именно их она и муштровала от звонка до звонка. Если она видела, что кто-то чего-то не понимает, то направляла на него все усилия. 

Другой особенностью её подхода было то, что абсолютно все ученики должны были знать и понимать тему урока и решить все примеры в конце параграфа. Никто никогда не задавал нам такое количество домашних заданий, ни до ни после. Она постоянно спрашивала понятно ли всем, что она говорит и если тебе что-то непонятно, то лучше было в этом честно сознаться, она очень не любила, когда ей врут. 

Если кратко объяснить тот метод, которым она нас учила, то, нас, буквально, натравливали на математику, как бойцовских собак. 

Уже к Новому Году в нашем классе полностью исчезли двоечники и троечники, все учились на четвёрки и пятёрки, даже те, на ком другие учителя поставили крест ещё в первом классе. Я заметил, что у меня не то, что бы стали реже списывать, а вообще перестали просить переписать домашку или подсказать на контрольной. Я не мог это объяснить иначе как чудом, когда самый закоренелый двоечник выходил к доске и решал сложный пример. Она же, в свою очередь, ничего чудесного в этом не видела, а всего лишь, молчаливо кивала головой и отправляла его на своё место. 

Нам же, хорошистам и отличникам, было, в какой-то мере, стыдно, что нам в затылок дышат те, кого мы считали расово-неполноценными идиотами, и для нас было делом чести, доказать остальным, что мы всё ещё впереди. 

Надо сказать, что успеваемость в математике у троечников распространилась и на другие предметы, они, неожиданно, начали делать меньше ошибок в русском, лучше усваивать историю, понимать географию и, в целом, вести себя прилежнее. 

Глядя на это, я представлял, каких высот наш класс достигнет в будущем, но, к сожалению, муж этой учительницы был военным и его перевели в другой город. Больше я эту учительницу никогда не видел. Класс вздохнул с облегчением, уже в следующем учебном году всё вернулось на круги своя. Троечники скатились на тройки, и дисциплина в классе полетела в пропасть. 

Ученики радовались, что им больше никогда не придётся иметь дело с такой учительницей, а учителя радовались, что избавились от такой коллеги. Даже по прошествии многих лет, я не слышал ни одного доброго слова о ней от одноклассников. 

Пожалуй, я, наверное, был единственным в классе, кто по ней скучал и кому стало грустно, когда её перевели. Я тогда не понимал, что меня так привлекло в этой странной женщине, а сейчас, спустя годы, я вижу, что это, в принципе, была самая лучшая учительница, которая мне встречалась в жизни. 

Спасибо за внимание