Корнет-а-пистон на небесной перекличке

_______

Узнав, что Деметер пойдет в кафе «18», Иза напросилась сходить вместе с ним. В этом заведении, которое регулярно посещал Богдан Лоза, Валерий ни разу не был. Иза рассказала, что владелица кафе — их общая знакомая Марина Цуркану, бывшая заведующая сектором учета в горкоме комсомола.

В кафе решили пойти пешком, хотя это было неблизко, — погода хорошая.

Шли по улице Каля Ешилор — бывшей Володарского, по улице Дечебал — бывшей Котовского и Артема (вот прямо так и называлась она в советское время — одна улица на двоих). Потом пошли по улице Чапаева — новая власть переименовывать улицу главного героя советских анекдотов не стала. Улицу Дарвина, на которой располагался офис «Региона», тоже не переименовали. Теория англичанина о борьбе за существование и вымирании слабых видов в постсоветском обществе как раз к месту.

К праздникам примэрия, как смогла, подготовила город: улицы были прибраны, дома увешаны национальными флагами. Во многих местах стояли, мешая прохожим, столы мелких торговцев. Продавали овощи, одежду, носки и нижнее бельё, видеокассеты, книги, бижутерию...

— Валер, а помнишь, на этом месте стояла огромная штуковина с лозунгом «Слава КПСС!». Еще шутка была, якобы для деревенских, плохо знающих русский язык: «А Слава КПСС — это вообще не человек». И у вокзала была такая же, только «Народ и партия едины!». Теперь примэрия, наверное, жалеет, что конструкции снесли: можно было бы их рекламщикам сдавать за деньги.

Валерий помнил. Конструкции снесли в девяностом году, после отмены шестой статьи советской Конституции о руководящей роли КПСС. По телевизору еще торжественно показывали, как сносили, — вот, демократия пришла.

У Центрального парка выступали религиозные музыканты с большим, человек двадцать, хором. На щите, стоявшем рядом, на двух языках было написано, кто они такие: «Церковь евангельских христиан-баптистов «Ковчег».

Деметер вспомнил, как он в 1983 году участвовал в аресте молодого баптиста, отказавшегося служить в армии. Был он представителем течения, которое называлось «баптисты-инициативники». Почему они звались «инициативниками», Деметер не знал. От армии «косили» в то время многие, но этот парень не фальшивую медицинскую справку купил, а отказался демонстративно и не скрывался. Мол, уже принял одну присягу — Иисусу Христу, а вторую принимать не буду. Было бы это при Черненко или, тем более, при Горбачеве, вопрос бы замяли. Но тогда еще был Андропов. Дали «инициативнику», как обычно, два года: не хочешь два года служить — два года сиди.

Молодой, аккуратно постриженный парень запел в микрофон:

В час, когда труба Господня

Над землею прозвучит,

И настанет вечно светлая заря,

Имена Он всех спасенных

В перекличке повторит.

Там, по милости Господней, буду я.

Хор подхватил:

На небесной перекличке,

На небесной перекличке,

На небесной перекличке —

Там по милости Господней буду я.

Видео, понятно, не из книги: концертное исполнение песни. 

— Ой, Валер, у них музыкант на трубе играет. Труба Господня звучит!

— Этот инструмент, вообще-то, называется не труба, а корнет. Точнее, корнет-а-пистон. Мы пару раз гостевым музыкантом к нам в тараф приглашали корнетиста.

— Пистон! Каким ты иногда бываешь занудным!

Солист запел тот же куплет на молдавском.

Иза задумчиво сказала:

— Какая всё-таки жизнь многомерная, Валер. Вот живут в городе эти одухотворенные люди, готовятся к своей небесной перекличке. И чудаки-эсперантисты. И твои музыканты-любители, которые играют немодную музыку без денег, для души. А с ними по одним улицам ходят людоеды из охристианившегося Народного фронта. И Георгеску с его «Протоколами». И бандиты, как какой-нибудь твой Боцман.

— Или как твой Шурик Кабан.

— Почему это он мой?

— Он еврей. А у тебя — опять забыла? — мощная идентичность.

— Ой, да ну тебя!

Тараф https://author.today/work/109830