Арт-прорыв 2024

Участвую  в конкурсе "Арт-прорыв"  в качестве иллюстратора, нарисовала 4 работы , 2 в традиционной технике, две в дидже. Пара моих работ прошла в финал,(как оказалось, только одна работа в каждой категории от одного автора может попать в шорт -лист).

 посмотреть на все иллюстрации финалистов можно здесь.

Первой  я нарисовала иллюстрацию по роману Натальи Корневой "Черное Солнце. За что убивают учителей" 

"Павильон Красных Кленов" 

Алый месяц, когда листва меняла цвет, Учитель по обыкновению проводил в уединенном местечке в горах, где располагался павильон Красных Кленов. Огромные листья, размером с широкую ладонь, дрожали там под порывами ветра и бились в окна вместе с дождем.

Однажды во время ежегодной поездки в павильон Учитель позволил сопровождать себя не Первому ученику, а Второму, и тогда кленовая осень Ром-Белиата пронзила сердце кочевника насквозь, так, что казалось — его собственная кровь тоже вмешана в буйство осенних красок.

Второй была диджитал-иллюстрация по по роману Кристиана Бэда "Кай из рода Красных Драконов"  

"Призрачный Барс" 

По лагерю, со стороны, куда уходила охотничья тропа, шёл здоровенный матёрый ирбис — снежный барс. Его серебристо-серая шуба искрилась и... то ли бликовала, то ли слегка просвечивала в лучах восходящего солнца. — Красавчик! — вырвалось у меня. Барс остановился. Посмотрел с ленивым кошачьим интересом на меня, потом на волка, мешком лежащего возле костра. Я тоже покосился на раненого зверя, безвольно ткнувшегося мордой в траву. Похоже, что всё, конец. Бедный волчара. Прости, брат, кажется, я не успел. Ну, хоть кота пощупаю за фаберже: настоящий он или вроде голограммы? Ходит тут, понимаешь. Может, это порода такая, светящаяся? Или всё-таки призрак, и его вызвал Ичин своим бубном? Я читал, что камлание шамана может погрузить в транс и его самого, и тех, кто с ним рядом. В советские времена в одном из алтайских сёл попытались как-то пригласить шамана выступить в клубе. Он приехал. Попрыгал, постучал в бубен и уехал. А все зрители впали в транс.Так и сидели в клубе целые сутки. И пришлось звать шамана ещё раз, чтобы привести их в чувство. Так, может, и нас сейчас заморочил Ичин? А сон в лесу, где мне привиделся барс — так это, наверное, кама навела на меня морок! И всё-таки оставался ещё медведь. Обвал, допустим, был совпадением. Но были и совсем не призрачные трупы найманов терия Вердена, изорванные на куски каким-то чудовищным зверем! Я медленно положил на траву меч, шагнул к барсу. Большой кот ждал. Я потихонечку приближался, стараясь не делать резких движений. Воины, что были рядом, кажется, перестали даже дышать. Стало так тихо, что я услышал за спиной треск разгорающегося костра. Запястья невыносимо зачесались, и я осторожно потёр их, не отрывая глаз от морды зверя. Говорят, что нельзя пристально смотреть в глаза хищнику. Вот только я видел, что это его и держит сейчас, крепче аркана. Я «поймал» его глазами. И боялся упустить. Ещё три шага. Ещё два. Шаг! Огромный кот, чуть подался назад. Посмотрел на меня, словно бы усмехаясь в усы. Я не удержался — протянул руку, в попытке коснуться пушистой шерсти... Зря. Барс осел на задние лапы. Перепрыгнул сразу и через меня, и через костёр. Метров на шесть, наверное, улетел. И исчез. Всё-таки призрак? Или это какая-то шаманская магия? Глаза мне отвели, что ли? Зверь был совершенно как настоящий! Я же подошёл к нему почти вплотную, каждую шерстинку видел!

Третья работа по роману Антона Карелина «Одиссей Фокс»

"Белый город" 

Перед ними расстилалось небо – и если на большинстве планет «небо» означало прозрачный простор, то на Рассвете оно оказалось многогранным, как стеклянный купол, и c десятками водопадов. По небесным ступеням переливались реки газов и облаков разных оттенков, одни казались плотными и кудрявыми, другие стелились полупрозрачной дымкой, третьи бурлили и вихрились, как грозовые фронты.

Грани неба были похожи на гигантские пласты прозрачного стекла и где-то золотились в солнечных лучах, где-то алели. Лишь далеко позади колесницы, у горизонта, темнела подступающая ночная тьма. Закатное солнце пронизало небо лучами, и они преломлялись, отражаясь в небесных пластах, поэтому всё казалось раздвоенным или растроенным.

– Ух ты! – вырвалось у Фокса, он никогда прежде не видел настолько красочного неба.

– Это атмосферные преломления, – Ана смотрела на раскинувшееся вокруг богатство с нежностью, будто планета была её детищем. – На Рассвете настоящее царство газов, они разные по плотности, поэтому вся атмосфера состоит из слоёв. Но кое-где слои нарушаются из-за перепадов давления, и облака из верхних ярусов перетекают в нижние, а лёгкие газы из нижних стремятся в верхние. 

– А вот и белый город! – Ана указывала вперёд.

Сразу несколько сверкающих атмосферных граней сходились в одно место, и на их схождении собрался огромный массив облаков, таких кучных и плотных, что они казались тяжёлыми и материальными. Словно вязкий остров в углу неба. Многочисленные горы и башни, каскадные уровни облаков – скопление и правда напоминало белый город, особенно издалека.

И в последнюю ночь успела нарисовать четвертую иллюстрацию:) Роман  Натальи Корневой «Ювелир»

"Ночной Ледум" 

На улицах было совершенно безлюдно, словно они остались с притихшим городом наедине, только вдвоём. Серафим с удивлением поймал себя на мысли, что ему это по душе.
Ночь густо закрасила Ледум серо-черной тушью. Ночь медленно стекала с островерхих крыш, с глянцевой глазурованной черепицы, тягуче капала с ажурных лепестков фонарей. Мистические узоры мостовых мерцали и как будто беспрерывно двигались, путаясь с каждым новым шагом. Город представлялся другим, открывал неожиданно другое лицо. Ненавистный Серафиму город был прекрасен в эти минуты… город был таким, что в него можно было влюбиться.

Ледум плыл в своих серых туманах, и казался чуточку нереальным, словно нарисованный прозрачными акварельными красками. Подобно старой выцветшей открытке из антикварной лавки. Пыльное очарование ушедшего времени, иного времени, все еще царило здесь.
Ничто не выбивалось из атмосферы торжественности и мистицизма.

А какую иллюстрацию выбрали бы вы?:)