Одеялко

Какое странное свойство имеют некоторые воспоминания. Обжигать. Лежишь ты в кровати, окутанный негой приходящего сна, как вдруг, словно грёбанные когтистые кошки, появляются они. Они родом не из вчерашнего дня, не из событий годом ранее. Это что-то более старое. Нечто, присыпанное пылью и окутанное паутиной. Воспоминания о детстве. О том, моменте, когда хотелось провалиться под землю. Когда было стыдно.

Мне кажется даже само слово «стыд» имеет чертовски отвратительный оттенок. Оно безумно неприятное. Скользкое, зелёное и холодное.

Моё детство хорошо можно описать словами выступления одной из команд КВН. «Я в детстве был идеальным ребёнком. В детском саду воспитательницу слушался. Манную кашу ел с комочками – не морщился. Молоко пил с пенками. Ну, знаете, в каждом саду такая сволочь есть». Да. Это я. Чересчур правильная. Ну что говорить, если моим идеалом была Лисицына из «Простых истин» (тут смайл рука-лицо). А потом, конечно, Гермиона. Но хоть за неё ни разу не стыдно.

Поэтому для меня совершить плохой поступок было просто из ряда вон. Но случайности, мать их, никто не отменял.

Вообразите маленькую девочку с косичками. Она лежит на своей кроватке и почему-то играет с маминой плойкой. Ну, с этой штукой для завивки волос. Не с PlayStation. Хотелось бы, но нет. И вдруг по какой-то неведомой случайности у неё выходит достать из плойки странный стержень, который тут же ломается пополам. Итить…

Ничего умнее, чем спрятать улики под толстым комом одеяла на этой же кровати, в голову не приходит. Ком остался нетронутым весь день. А вот вечером маме срочно понадобилось то одеяло, которым был накрыт сломанный агрегат. И это была задница! Я вцепилась в одеяло и умоляла оставить его со мной на ночь. Наверно, я выглядела убедительно. Потому что вожделенное мне оставили.

Всю ночь меня сжигало чувство стыда. Словно эта дурацкая плойка залезла в мою душу и включилась на полную мощность. И я решила, что никогда-никогда не стану убирать одеяло с кровати. Что плойка пролежит там вечно. И никто не увидит, что же я натворила. С этими блаженными мыслями я и уснула. Но не учла одного…

С утра, пока я умывалась, мама застелила мою кровать. Это фиаско. Материться я не умела, поэтому в голове пронеслось только «ложечка желобовыгибистая». Но, кажется, это тоже неплохо описывает масштаб трагедии.

Насколько ярко я помню чувство, с которым медленно пятилась из своей комнаты. Как бы точнее его описать? Страхостыд? Пожалуй. Ещё неплохо подходит «засосало под ложечкой». Кстати, никто не в курсе, где она, эта ложечка, находится? Всю жизнь интересно…

Я убежала на улицу и сидела там так долго, как только могла. Самое весёлое, что за сломанную плойку мне было целое ничего. Серьёзно, меня даже не ругали. Даже «ёлки-палки» никто не сказал. Хотя, возможно, моя память изолировала калечащие воспоминания.

А теперь, внимание: вопрос! Как долго эта чокнутая история, не имеющая особого значения, будет преследовать меня? Почему детские страхи такие сильные, что по истечении двадцати лет всё ещё держат тебя своими лапами с острыми когтями?

Хорошо, хоть по ночам не мерещится, что плойка всё ещё лежит рядом, блин. Ведь не мерещится?..