Раб 7

Четвертое тысячелетие до нашей эры. Месопотамия.

Шульц – Вольный каменщик.

Буррикам – раб.

Шульц(положив перед Буррикамом влажную глиняную табличку, и дав ему тростниковый стилус):

– Пиши: "Мама мыла раму".

Буррикам:

– Не буду это писать.

Шульц:

– Почему?

Буррикам:

– Мудрость, запечатленная на таблице, должна превосходить по ценности вязанку хвороста, которая уйдет на обожжение этой таблицы.

Шульц:

– Теперь ясно, почему прогресс сначала двигался очень медленно. Напиши, говорю, потом сотрем и обжигать ничего не будем.

Буррикам:

– Зачем? Если дел по горло: силки на куропаток проверить нужно, да и к ночлегу готовиться.

Шульц:

– Ты писать учиться хочешь?

Буррикам:

– Хочу, наверное.

Шульц:

– Валяй. Мама мыла раму.

Буррикам(вскочив с камня, на котором сидел):

– Мама бы не вымыла раму без мыла, секрет создания которого запечатлен на таблицах зиккурата в Лагаше, а зачем ей мыть раму без мыла, если завтра смерч песчанный глину на раму нанесет, а послезавтра ливень ее смочит? Нет хвороста – нет мамы с мылом, а нет мыла – зачем мыть раму?

Шульц:

– Мама умеет писать?

Буррикам:

– Мама - женщина, конечно нет!

Шульц:

– А мыло мама варить умеет?

Буррикам:

– Хвала тем, кто прочел таблицу про мыло, и научил варить маму. Чего ты от меня хочешь? Я Свободным стать хочу, а не жрецом. Зачем мне уметь писать?

Шульц:

– Уфф. Чего ты привязался к этому мылу?

Буррикам:

– Так не было бы никакого мыла, если бы жрецы сожгли весь хворост на таблицы с "мама мыла раму", а они его сожгли на таблицу с секретом варения мыла, и ничего, писать научились... Не стоял бы подле нас сейчас Урук огражденный, смыл бы его разлив Ефрата прошлогодний, если бы грамотеи дрова пустили не на обжиг кирпича, а на "маму, мывшую раму".

Шульц:

– Ладно, пиши: "Секреты мыловарения".

Буррикам:

– Никаких ливанских кедров не хватит, если обжигать таблицы с уже известной мудростью!

Шульц(закуривая сигарету):

– Задолбала меня твоя постнеолитическая практичность, пиши:"Основы теории функций комплексного переменного".

Буррикам:

– Такого еще не было?

Шульц:

– Здесь? Нет.

Буррикам:

– И эта мудрость сделает меня свободным?

Шульц:

– Писать научишься – сможешь стать жрецом, а жрецы все свободные.