Арка предмета или платок Дездемоны
Автор: Владислав ГрайС запозданием присоединяюсь к флешмобу от Елены Весенней.
Предметов со своей аркой у меня несколько (хотя слово "предмет" тут не везде подходит). Начнём по возрастающей:
Это даже не один, а сразу два одинаковых браслета. Сперва они появляются в Ордене.
— Что новенького? Что-нибудь продал?
— Те кубки и браслет из Драсфарита забрал какой-то странный тип. Даже не торговался, — старьёвщик достал из-под прилавка конверт и протянул Мари. — Кубки он толком не смотрел, а вот про браслет спрашивал много. Помимо всего, хотел знать, кто принёс… Но ты ведь знаешь, я своих не закладываю.
Мари сразу же вспомнила, как нашла тот браслет. Во время очередных раскопок древнего поселения она вынула из песка окисленный кусок бронзы с налипшей коркой из морской соли. Хорошенько очистив находку, Бардо увидела её истинный облик — широкий браслет состоял из трёх тонких медных колец, пропущенных через восьмигранные плоские бронзовые звенья. На внешней стороне каждого из них был вырезан свой рисунок: солнце, две луны — одна полумесяцем, а вторая целиком, звёзды, дерево, гора, какой-то узкий фрукт, а может, и лодка, а так же что-то вроде хижины. На внутренней стороне виднелось множество мелких символов. Бардо никогда раньше не видела такой письменности, поэтому, заинтересовавшись браслетом, она никому не сказала о таинственном артефакте. Те раскопки неожиданно свернули по требованию правительства, так что найти что-то подобное она не успела.
Бардо распихала по карманам различную мелочёвку: брошь, двузубую вилку, бронзовую статуэтку рогатого человечка и какие-то сплюснутые колечки с круговым узором. Она открыла одну из витрин и достала какую-то вещь, похожую на гармошку: тонкие бронзовые пластинки были испещрены мелкими символами из прямых линий и маленьких кружков, края пластинок скреплялись друг с другом иссохшими лоскутками кожи. Боясь повредить соединение, Мари осторожно положила артефакт в отдельный карман своей сумки.
Она подошла к следующей витрине, и её лицо расплылось в улыбке. Под стеклом лежал широкий браслет из трёх тонких медных колец, пропущенных через восьмигранные плоские бронзовые звенья. На внешней стороне каждого звена красовалось своё изображение: солнце, полумесяц с полной луной, звёзды, дерево, гора, лодка и хижина. На внутренней стороне виднелось множество мелких символов — таких же, как на «гармошке». Это была точная копия проданного браслета.
Мари положила свою сумку на пол и, немедля открыв стеклянную крышку, надела артефакт на собственное запястье. Она радостно оглядела находку и нахмурилась. Позади раздался шорох. Мари молниеносно оглянулась, тело само заняло боевую стойку.
Глядя на медленно падающие снежинки, Мари снова вспомнила обвал в Болунтуре. Оставленные там артефакты могли перевернуть взгляды всего мира на историю, если бы только удалось вывезти всё и связаться с надёжными людьми из научного сообщества. Отлежавшись в гостинице, Бардо захотела вернуться в храм, разобрать обломки, откопать и спасти хоть что-нибудь. Но Руперт сказал, что на хранилище упала целая плита. Все артефакты рогатого народа оказались похоронены. Почти.
— Эх, если бы я хоть что-то узнала за это время… — Мари слегка закатала рукав и взглянула на браслет.
Всего за день до отъезда она получила телеграмму от доктора Бланша. В институте Ваюты не смогли датировать изображённые на рисунках предметы. Их не смогли связать ни с одной известной культурой, регионом или историческим периодом. Знакомый доктора не верил, что речь идёт о реальных артефактах, и просил прислать хотя бы один в качестве доказательства. Мари не могла так рисковать: в институте находку наверняка обсуждали бы на широкой публике, и Церковь наверняка узнала бы — с настолько скромными коллекциями Парни в чёрном долго не церемонятся.
— Давай ещё раз. Типологическая датировка тут бессильна, методы обработки бронзы здесь не видны. Или я слепая. — Продолжая идти, Бардо сняла браслет и посмотрела на внутреннюю сторону. — Письменность явно не Болунтурских краёв, но и чего-то подобного я никогда не видела. Монет там не было — значит, нумизматика бесполезна, не говоря уже о гербах и печатях. Если бы откапывала я, то смогла бы предположить по грунту… Хотя первый вообще весь был покрыт морской солью, — Мари вновь надела браслет. — Да уж, в одиночку и без лаборатории мне не разобраться, сколько тебе лет.
Из его глаз вырвались лучи света. В воздухе между собравшимися сформировалась человекоподобная фигура. Сперва нечёткая, но постепенно деталей стало больше и Мастер огня увидел странную женщину. Она оказалась высокой и худой, с острым подбородком и такими же острыми скулами, длинными тонкими пальцами и парой сплюснутых в сечении рогов. На тонких запястьях блестели два одинаковых браслета состоящих из шестигранных металлических звеньев, выше украшений руки устилали разноцветные прямоугольные татуировки с неизвестными Крису символами, лицо женщины покрывала ритуальная росписью. Она носила остроконечные металлические наплечники, за рогами прятался ободок, державший нечто вроде опахала, однако все эти украшения резко контрастировали с обносками служившими ей одеждой.
Их арка ещё не окончена. Как Кальма стала их владелицей и кому они принадлежали ранее, я расскажу в её сольной истории. И да, тут мы шли во времени обратно.
В Мастерах основным платком Дездемоны стал даже не один предмет, а целый сет: медальон Мастера воды, украшения Рогнеды и её ксилизаровая бутыль. Но слишком много по невышедшей ещё книге я закидывать сюда не буду))
В Ордене есть ещё один предмет со своей аркой, помимо браслетов. Точнее, слово “предмет” тут мало подходит:
Пока старик отпирал ворота, Руп вышел из машины. Герман потянул за собой одну из створок, и младший Свивер сделал несколько неуверенных шагов. Наконец оказавшись во дворе, он замер на месте. На мгновение у Руперта даже задрожал подбородок. Он сжал зубы и сглотнул. Почти десятилетие прошло с того момента, как младший Свивер видел дом в последний раз. Он ожидал, что особняк покажется ему чужим и малознакомым, но этого не произошло. Он словно вернулся из отпуска. Вопреки всем его ожиданиям, несмотря на годы странствий… Руперт был дома.
Невзирая на размеры участка, сам дом едва дотягивал до звания особняка. Его внешнее убранство было простым, но по-своему аристократичным. Мозаичную штукатурку ржавого оттенка дополняли наличники и карнизы хвойного цвета, а крыша была лишь на несколько тонов темнее стен. Прямо перед домом раскинулся почти симметричный сад с живыми изгородями, парой мраморных скамеек и дюжиной цветочных клумб. Слева, сразу за гаражом, виднелся мрачный ивняк, занимавший почти весь задний двор. Из правого торца, на втором этаже, выступал эркер, в котором располагалась вторая половина хозяйского кабинета, прямо под ним пристройкой вытянулась нескромных размеров оранжерея, а рядом с ней ютилась парочка хозяйственных построек. Позади всего этого, окружённая яблонями, возвышалась астрономическая башня. Райан явно не продолжил отцовского увлечения звёздами, ведь стены башенки заросли мхом и плющом, а крыша и вовсе провалилась.
Несмотря на ухоженность участка, однообразная цветовая гамма и пасмурная погода создавали некое впечатление заброшенности. Дом будто спал.
Руперт и не заметил, как Герман поставил машину в гараж и поднялся на крыльцо. Дворецкий чопорно выпрямился и отворил своему господину дверь. Новый хозяин дома на мгновение задержал взгляд на треснувшей брусчатке и поспешил войти.
В прихожей, сразу же переходящей в малую гостиную, царил мрак. В слабом оконном свете Руп ещё видел ближайшие стены и мебель, а вот проход в большую гостиную, лестница на второй этаж и высокий потолок двусветного зала терялись в темноте.
После этого мы встречаем Фелицию - кошку, которая дополняет роль дома - но под правила флешмоба она не подходит))
Утром Руперт решил не идти сразу в кабинет, он прогулялся по саду и, остановившись у ворот, взглянул на дом. Такой картины мама почему-то не написала. Верно, она жила в этом доме многие годы и не думала, что потеряет его. А вот Руп мог.
Свивер отправился в кладовую, где отыскал старый мольберт, палитру, несколько кистей и, к своему удивлению, ещё не испортившиеся белила, немного масла и краски, которыми, возможно, и был написан портрет Райана. Руп взял лишь три цвета — красный, синий и жёлтый, остальные он мог получить путём смешивания.
Руперт вернулся во двор и расположился перед воротами. Сперва возникли две тени ивняка, слева большая, справа поменьше, по центру вырос силуэт дома, наметились более светлые оранжерея и башня, раскинулся газон, а затем и небо. Белым пятном засияли клумбы с поздно цветущими флоксами.
Руп взял кисть поменьше и начал добавлять детали, как раз когда к воротам подъехал тёмный автомобиль.
— Я думал уж с наследниками-то мы покончили, — проворчал Руп, косясь на машину.
...Они вышли из дома и, к своему огорчению, Руп заметил морось. Подойдя к картине, он укрепился в своём разочаровании. Силуэт участка тронула водяная плёнка. Она наверняка испортит результат.
Руперт попрощался с гостями и, сняв полотно с мольберта, направился в дом.
Возвращался Руп медленнее, уже начинало темнеть. Особняк выглядел странно. Сконфуженно. На его и так не особенно светлые стены падали длинные тени леса, но в то же время в окнах третьего этажа отражалось розовое зарево заката. Дом выглядел словно старик, лицо которого давно избороздили морщины, но глаза оставались бодрыми и свежими.
Когда Остин, — а, может, и Осмунд, — остановил машину перед воротами Свиверов, Руп начал нервничать. Ворота были открыты, машина стояла на месте, а сам двор занесло листьями. А Герман не смог бы спокойно смотреть на беспорядок.
Руперт спешно вытащил вещи из багажника, попрощался с близнецами и направился к дому.
— Герман?.. — позвал Руп, как только перешагнул порог. — Герман, вы тут?
Покрывшийся тонким слоем снега участок Свиверов выглядел бледным и даже мёртвым. Последние листья опали с деревьев, а клумбы стали похожими на курганы. Занавешенные перед отъездом окна походили на закрытые глаза покойника, дорожку и мраморные скамейки занесло пусть и тонким, но очень ровным слоем снега. Никто словно не посещал это поникшее место уже тысячу лет.
Внутри дом был холодным. Не протопленный всего сутки, он успел остыть. Мари первым делом подошла к камину и разожгла огонь. Откуда-то сверху донеслось краткое жалобное «мяу». Руперт поднялся по лестнице и обнаружил Фелицию перед дверью в комнату дворецкого.
Руп встал из-за стола и глянул в окно эркера. Полные зелени деревья совсем скрыли из виду дорогу, у клумб хлопотал садовник, а в оранжерею зашла одна из горничных, чтобы собрать свежих овощей и трав к ужину.
Свивер повернулся к портрету брата. Прямо над картиной висели скрещенные клинки: кригсмессер и отцовский тип-девятнадцать.
— Я скоро буду, братец, — произнёс Руп, глядя на портрет.
Он вышел из кабинета и глянул на хорошо освещённую малую гостиную. Шторы волнами танцевали над горизонтальными приоткрытыми окнами, на газоне снаружи прыгала Фелиция, стараясь поймать бабочку. Дом радостно сиял летним настроением.
...
Руперт выехал с участка и глянул на дом через зеркало заднего вида: крыша и окна блестели, цветы в саду распускались, а башня за оранжереей стала ещё зеленее. Особняк Свиверов радовался солнечному дню.
В Львах у нас... целая планета))
В начале планета на стороне героев.
Закончив все приготовления, отряд выдвинулся к цели. Они шли довольно быстро для скрытной операции, но двигаться тихо не было нужды, ведь вокруг и так стоял настоящий гомон. Леса Верении никогда не спали, они шипели, трещали и щёлкали голосами своих ночных жителей. Среди веток скакали и кричали охотящиеся друг на друга рептилии. В кронах жужжали и стрекотали, кряхтели и переливчато посвистывали множество видов насекомых. Звуки издавали все, и своя песня была у каждого, от блохоподобных тарви́ний до стрекоз мегане́вр с метровым размахом крыльев и даже панцирных пауков тригонота́рбов, размером с человеческую стопу.
Членистоногие были главенствующей формой жизни на Верении. Исследователи уже описали более сорока миллионов видов, но не переставали открывать новые. Неудивительно, что среди этого разнообразия встречались и любители пошуметь в ночное время. И Львам это было только на руку.
Они поднялись по крутому склону и оказались на краю огромного поля. Вдалеке на западе высился горный хребет, который Львы видели во время полёта. Однако видимый в тот момент лес теперь скрылся от глаз из-за высоких колосьев. На севере находилась их цель — небольшое фермерское поселение. На юге же поля уходили до самого горизонта. Достаточно привычная картина для этих широт.
Местность была незаболоченной, как те же джунгли, среди которых стоял двадцать шестой пехотный полк. В то же время сохранялись плюсовые температуры, а морские ветра отгоняли тучи, открывая поля свету Тау-Солис. Под тёплыми лучами веренианской звезды спели как местные культуры, так и завезённые с других колоний.
Плодородные земли Верении кормили не только планету и население её спутника. Съестные товары ежемесячно отправлялись на грузовых баржах к трём ближайшим системам, чей климат не позволял населению жить за счёт внутреннего земледелия. Со стороны Берниции была родина Вана — Паасо. Две другие планеты принадлежали Дейре.
Верения была одной из немногих планет, земли которой принадлежали как Дейре, так и Берниции. Но в отличие от других подобных колоний, почти равное разделение территорий и их аграрная значимость не позволяли периодическим стычкам перерасти в кровавую бойню. Ни Берниция, ни Дейра не решались устраивать массовые бомбардировки и оставлять за собой выжженную землю. Родная Терра многому научила человечество.
Сэм вытянулся, упёр руки в бока и медленно полной грудью вдохнул мягкий воздух хвойного леса. Араука́рии нежно шелестели игольчатыми ветвями под аккомпанемент из трещания насекомых и брачной песни ящериц древолазов. Утренний свет Тау-Солис уже осветил верхушки деревьев и начал пробиваться сквозь переплетения крон, разгоняя густой туман. Лес просыпался. Дышал вместе с Сэмом. Пробуждал в нём что-то. Что-то дремлющее в закоулках сознания.
Из-за туч небо казалось тёмным, словно стояла глубокая ночь. Отблески заката едва пробивались сквозь мрачную пелену, вдали сверкали молнии, а проливной дождь добрался до базы, словно преследуя команду. К барабанам холодных капель прибавился свист ветра, когда задний трап вертолёта опустился. Дорм сошёл на площадку, держа сумку за плечом.
Несмотря на погоду, в аэропорту стояла оживлённая атмосфера. В разные стороны сновали погрузчики, одни везли снаряды и оборудование, другие грузили ящики с медикаментами и провиантом. Между автономными машинами суетились промокшие до нитки солдаты, одни тащили какие-то ящики, другие выкрикивали срочные донесения, взводы строем покидали транспортные вертолёты. Среди толпы Дорм заметил рядового, бегущего прямо к нему.
— Полковник Арут, генерал Дотс приказал сообщить, что ждёт вашу группу у себя! — перекрикивая шум техники, доложил юноша.
— Спасибо, солдат. — Дорм оглянулся на покинувших вертолёт Львов. — Идём, парни.
— Почему у меня чувство, будто мы пропустили всё веселье? — по интонации Джошуа тяжело было понять, шутит он или нет.
...
Добравшись до штаба, Львы оставили рюкзаки, Ласточки, сумки с Хамелеонами и оружие у дежурного, а сами направились к лифтам. Кабинет Дотса был заставлен двумя десятками стульев — верный признак внепланового совещания.
— Где вас Дюжина носит? — не отрываясь от монитора, проворчал генерал.
— Наш вертолёт не мог взлететь из-за шторма, — пояснил Дорм.
— Ясно, садитесь. — Пока Львы рассаживались, генерал перевёл картинку со своего монитора на большой настенный экран. На изображении была карта окрестностей, а также схема с орбитой. — Пока вы отсутствовали, многое произошло. Во-первых, силы Дейры окончательно захватили Геру. Чудо, что вас вообще удалось забрать оттуда. Во-вторых, враг начал активное продвижение на юг Зевса, теперь у нас лишь полтора материка. Несколько танковых дивизий пока сдерживают наступление, но я считаю, что нужно готовиться к приходу врага. Губернатор уже отдал приказ об эвакуации населения. Они поедут за горы, ближе к шхерам.
Незадолго до подхода к трассе майор Рикс перемахнул через ещё один ручеёк и почувствовал запах дыма. В лесу стало заметно тише. Джошуа по привычке не обращал внимания на стрекочущую и пищащую живность, но теперь тишина застала его врасплох. Он прошёл ещё с сотню метров, прежде чем дымка стала видимой. Вскоре Джо начал замечать, как со стороны кораблекрушения бежит всё больше и больше животных. Рептилии и нелетающие насекомые бежали бок о бок, забыв о правилах пищевой цепочки. Живущие в кронах деревьев спустились на землю и перебирали лапами по гнилым листьям. Через некоторое время появились парящие в воздухе хлопья пепла. Некоторые из них всё ещё тлели, летая вокруг десятками огней, словно стая сонных светлячков. Джошуа остановился, чтобы прислушаться. Где-то вдали трещала горящая древесина, завывала крупная рептилия, обгоревший ствол с хрустом накренился и, ломая свои и соседние ветки, рухнул на землю.
Пейзаж раскинулся по-настоящему бескрайний, немного холмистый, изрезанный редкими ложбинами. Растения оказались пожухлыми и грубыми, но вовсе не сухими, в них по-прежнему теплилась жизнь, а на некоторых даже распускались маленькие бледные цветочки. Наиболее распространёнными были, конечно же, травы. Попадались короткие ярко-зелёные пучки, встречались бледные широкие листья, которые то стелились по земле, то тянулись вверх. Тут и там торчали высокие колосья, изредка попадались кустарники и ещё реже кривые стволы низкорослых деревьев, увешанных немногочисленными, но свисающими до самой земли змееподобными листьями.
Казалось, природа не знала о существовании человека. Тут и там любопытные рептилии выползали на берег, чтобы поглазеть на шагающих вдоль реки путников. Фороракосы топорщили перья и гневно шипели на незваных гостей, но подходить к странным существам не осмеливались. Насекомые вспархивали десятками пар крыльев, когда кто-то из чужаков раздвигал очередной куст или наступал в какую-то ямку, что скрывалась в траве.
Верения, это всё-таки целая планета. Она живёт совей жизнью, жила и будет жить ещё долго после героев. Она может и отражать сюжет, может и помогать героям, но лишь, когда ей это по пути. В остальном, ей просто нет до людей дела.
И разумеется это не всё, но вы и так устали это читать, если вообще дочитали))