Раб 10

В зиккурате Урука царила суматоха. Царил еще Гильгамеш, но он уже был стар и слаб, поэтому ему помогали семеро мудрецов. Помогали они, прежде всего, себе, и каждый по своему, а богиня Суматоха не возражала.

В главный зал зиккурата, где на троне, спешно перестроенном в кровать, лежал при смерти Гильгамеш.

Привели дважды по семь лучников.

Гильгамеш(приподнимаясь к изголовью кровати-трона):

– Как посмели?

Старший лучник:

– Прости, о великий лугаль, ты приказал, чтобы Шульц и Буррикам к утру были здесь. Они и привели нас.

Из толпы лучников, на передок, вышли Буррикам и Шульц.

Шульц(закуривая сигарету):

– Вечер в хату!

Гильгамеш сделал жест заткнуться, и кивнул Старшему мудрецу по "царскому протоколу".

Протоколист:

– Трепещите, смертные, пред вами царь Гильгамеш, обнесший стеной Урук Огражденный и Светлый амбар аннунаков; убийца стража ливанских кедров –Хумбаббы; покоритель Лагаша; спустившийся в Подземное царство, и принесший весть о днях до Потопа; вырвавший корень у тура Эллиля, и бросивший его в лицо Иштар и ее блудницам; на две трети бог он, а на треть человек он!

Шульц(кивнув):

– Стефан Шульц: адепт Хаоса, юнгмейстер, Вольный каменщик. Ты почто Хумбаббу замочил, дурик? Гринпис негодуэ.

Гильгамеш:

– А ты дерзок, Вольный каменщик, а что спутник твой, раб Буррикам?

Шульц:

– Процесс перекачки дерзости из одного сосуда в другой проходит медленно, с осложнениями.

Гильгамеш:

– Уж не спутал ты дерзость с наглостью и невежеством?

Шульц(вытаскивая пачку сигарет, и протягивая ее царю):

– Прости, бес попутал, "честер" будешь?

Воскурили "честер", подняли кольца дыма густого к сводам зиккурата.

Гильгамеш:

– А вообще, люблю дерзких, сам был таким. (Буррикаму) Учись, сынок. А у меня тут Суматоха.

Шульц(лучникам):

– Заряжай! Товсь! Пли!

Семеро мудрецов сложили свои головы на плиты зиккурата – по стреле в каждой глазнице.

Шульц(Гильгамешу):

– Не время еще олигархическую демократию разводить.

Только пал последний мудрец, стрелами сраженный, покинула богиня Суматоха зиккурат Урука Огражденного, и дымы "честера", по своему аромату, затмили лучшие благовония от хараппов-купцов.

Гильгамеш(затягиваясь):

– Что-то мне полегчало, братва, а не так ли я стар, а не столь ли я болен?

Шульц(Буррикаму):

– Учись, студент, смотри: сильный мира сего свободы вкусил, от наушников-корыстолюбцев избавившись, заруби себе на носу – манипуляции старят, если оные не твои собственные...

Буррикам(лучникам):

– Заряжай! В Шульца цельсь! По наушнику..... пли! ( Шульцу) А чего они не стреляют?

Шульц:

– Дабы избавиться от чужих манипуляций, необходимо самому стать манипулятором, а эту лекцию я тебе еще не зачитал.