Странное графоманство

Можешь не писать — не пиши. Этот совет обычно дают графоманам. Я, если и графоман, то очень ленивый. Очень-очень. И прекрасно могу не писать. Потому что на свете есть масса вещей, не менее, а порой и более увлекательных. Поэтому, наверное, процесс выдавания текста происходит странными для меня самой скачками. Рваными и малопредсказуемыми. 

Рассказы обычно вылупляются целиком, готовыми. За редким исключением. И, если рассказ сразу не получился с финалом, то его наверняка ждёт печальная участь не быть дописанным. Лежит таких штук пять.

Большие формы — другая боль. Как показывает практика двух написанных вопреки всему романов, мне нужен запал. На котором я эту большую форму и вывожу. Если запала нет — даже не пытаюсь вывозить. В итоге — пять книг, где есть от десяти до пятидесяти тысяч знаков. И еще семь — где меньше. Или вообще только название и краткая задумка. И всё это лежит. Если не мертвым грузом, то точно мертвоватым таким.

Как психолог я периодически пытаюсь понять, зачем и почему. Зачем я вообще пишу? И почему пишу так непостоянно? Варианты ответов разные. И я неторопливо ищу верный. И пишу. И не пишу. И.