Про кино Юрия Быкова.

Посмотрел тут очередной фильм Юрий Быкова - "Сторож" и очередной раз испытал массу ярких эмоций. В силу этого мне захотелось найти нечто общее между всеми картинами этого невероятно глубокого режиссёра. Для этого буду сравнивать их с греческой трагедией. Очень уж они похожи по структуре. Там так же, как и в фильмах Быкова персонажи соревнуются между собой в самопожертвовании. Это важный момент: они не просто жертвуют собой, а ещё соревнуются друг с другом в этом. Примеров самопожертвования в драматургии полно, чуть ли не в каждой драме Шекспира кто-то жертвует собой. Но у Шекспира, в отличии от греческой трагедии, персонажи не соревнуются между собой в самопожертвовании, и в этом уникальность картин Быкова- соревнование в самопожертвовании. 

Приведу пример. В "Заводе" персонаж Дениса Шведова - Седой в финале жертвует собой. При этом его поступок никак логически не вытекает из его прежних действий и никак не обоснован. Можно сказать, "Седой" умер ни за что, кто-то скажет, что даже от отчаяния из невозможности совершить революцию. Но я, зная типичные сюжетные ходы греческой трагедии, могу предположить, что Седой был мотивирован на свой поступок жертвой другого персонажа - Тумана, в исполнении Владислава Абашина. После перестрелки между сотрудниками службы безопасности и Седым персонаж Туман вдруг требует переговоров и проходит на "Завод" совсем один. Ещё горячий после схватки Седой намерен его убить, он не понимает, почему Туман жертвует собой. Неужели на службе у мелочного и жадного олигарха может быть благородный человек? Туман жертвует собой ни за что, Седой в недоумении, и он не принимает эту жертву. Однако затем Седой уже начинает соревноваться с Туманом в благородстве и тоже жертвует собой не за что-то и вообще без всякого смысла, лишь из желания проявить щедрость большую, чем проявил Туман.

Такие поступки кажутся с точки зрения повседневности совершенно абсурдными, но греческая трагедия пестрит примерами подобного типа соревнования. Да и античное общество во многом было устроено по такому же принципу соревнования в щедрости. Так, в римских легионах могли сражаться только полноправные граждане, а это всегда меньшинство населения. Выгодополучатели от войны сами же воевали, а все низшие сословия пользовались их щедростью, не имея свободы. Щедрость вообще является залогом счастья человека, для щедрости не нужен никакой смысл и никакая выгода, смысл здесь сугобо эгоистичный. Я чувствую себя счастливым, проявляя щедрость, я радуюсь, жертвуя своей жизнью, не ради кого-то или чего-то, а ради самого себя. Но щедрость не сводится к самопожертвованию, есть ещё множество форм щедрости. Это следует из самого понятия щедрости, если бы существовала лишь одна её форма, то это была бы лишь своеобразная скупость, а не щедрость. Только то, что богато средствами выражения, может считаться щедростью. В этом фильмы Быкова уже не дотягивают до греческой трагедии, в которой вместе с соревнованием в самопожертвовании присутствует и ещё целый ряд форм выражения щедрости. Например, соревнование в красноречии: греческие персонажи многословны и говорят в стихах, в отличии от героев Быкова. И тем не менее, фильмы Быкова впервые показывают нам в кино высшую форму соревнования в щедрости  и впервые вызывают у зрителя подлинный, не аристотелевский катарсис.